слов.
– Спорим, я первая добегу до туалета?! – крикнула Джулс, которая неудержимо икала после четвертого за вечер бокала горячего пунша.
– Нет я! А ну, с дороги! – взревела Эди и вскочила с такой резвостью, что стул, на котором она сидела, отлетел назад и, опрокинувшись, ударился об пол.
– Нечестно, нечестно! – завопила и Джулс, вскакивая и устремляясь за ней. Некоторое время мы слышали, как они пыхтят и переругиваются на узкой лестнице, ведущей наверх.
– Ну и как после этого удивляться, что домовладелец нас недолюбливает?.. – задала ты риторический вопрос.
Наконец-то мы одни.
В последние несколько часов я занимался почти исключительно тем, что пытался хоть немного сократить разделявшую нас дистанцию. И мои усилия увенчались некоторым успехом. Наши стулья за квадратным столом стоят рядом, колени соприкасаются. Я понимаю – настал подходящий момент, чтобы поцеловать тебя по-настоящему, но тело плохо мне повинуется. Наконец мне удается наклониться к тебе, и, хотя я весь дрожу, я все же замечаю, что ты тоже повернулась ко мне. Чтобы придать себе дополнительную устойчивость, я пытаюсь опереться о стол, но моя ладонь, как назло, попадает в лужицу пролитого соуса и скользит по клеенке. В одно мгновение я теряю равновесие и не успеваю затормозить свое порывистое движение. Ты же продолжаешь двигаться мне навстречу, и мы довольно сильно стукаемся лбами (это вместо поцелуя-то!). Ты смеешься, а я вытираю руку о джинсы и снова опускаю ее на стол, на этот раз – рядом со своим бокалом. Я растерян, разочарован, смущен, но тут ты приходишь мне на выручку. Ты снова подаешься вперед, и я чувствую, как прикосновение твоей прохладной кожи придает мне уверенности. И все же я мешкаю, дожидаясь пока щеки перестанут гореть, а горло перестанет стискивать судорогой.
– Ты останешься на ночь, Фрэнк?
Именно этого я хочу больше всего на свете. Именно этого больше всего на свете боюсь.
– Да, если можно… – с трудом выдавливаю я. – Но сначала… – Язык снова мне отказывает, и я жестом показываю на форменную помойку, которую Мэгги и Джулс ухитрились устроить, пока готовили сосиски с картофельным пюре.
– Ах, это… Не обращай внимания, завтра я все уберу и помою.
Но мы оба знаем, что ты переоцениваешь свои силы. И словно в подтверждение этому огромная стопка кастрюль, сковород, мисок и тарелок слегка качнулась и негромко лязгнула. Бросившись к раковине, ты попыталась ее удержать, а я снял несколько верхних тарелок и положил в мойку. Катастрофа была предотвращена, и мы, переглянувшись, дружно расхохотались.
Я уже потянулся к крану, собираясь открыть воду, но ты перехватила мою руку, и наши пальцы сплелись.
Слова были не нужны. Прежде чем выйти из кухни, ты погасила свет, а потом повела меня вверх по лестнице. Лампу в своей комнате ты зажигать не стала, и я ощупью нашел кровать и сел на краешек. На мгновение ты отняла у меня свою руку (неужели я опять сделал что-то не так?), но почти сразу вернулась, сбросив домашние