Светка – та проснулась давным-давно, и Ире кое-что объяснила. Но Светки теперь постоянно рядом не было. Она почти одновременно с Ириной вышла замуж, только добровольно и по большой любви, тоже вила гнездо и не имела времени на общение. К тому же Борис Светку невзлюбил, был против её визитов. А против отлучек жены из дома возражал категорически.
В общем-то, Борис был совсем неплохим мужем. Он был всегда ровным и спокойным, не повышал голос, лишь иногда ледяным тоном выражал недовольство. Этого тона Ира пугалась, и старалась мужа не раздражать. Ему и надо было всего ничего: порядок в доме, вкусная еда, отглаженные рубашки и чистая обувь. Всё это делали специальные помощницы, но за результат отвечала только Ирина. Стиркой, готовкой, уборкой она не занималась, но приходилось постоянно наблюдать, проверять, пробовать.
В деньгах Борис Иру никогда не ограничивал, даже наоборот, периодически объявлял, что ей необходимо новое платье или очередная шубка, и отправлял с водителем по магазинам. Подарком по всем поводам неизменно были драгоценности, и не простая штамповка, а солидные, штучные. Светка, которая всё же навещала иногда подругу, подшучивала:
– Ты для него свинья-копилка! Он не побрякушки тебе покупает, а деньги вкладывает, расчётливый наш!
Но Ира верила, что подарки делаются, чтобы её порадовать. Впрочем, радостей в её жизни было мало. Наряды и украшения надевались изредка, когда нужно выходить с Борисом на нужные встречи и мероприятия. Собственных, личных, праздников у неё не было никогда, как не было и семейных вечеров на даче с друзьями и шашлыками. И в отпуск вместе они не ездили. Чем дольше Ира была замужем, тем больше чувствовала, что сдержанность Бориса – это всего лишь равнодушие, и права Светка, жена для него – всего лишь часть пресловутого бизнеса. Но…
Мужа Ирина с первого дня слушалась покорно во всём. Он был взрослый, умный, он всё лучше знал, дружил с родителями и тоже «имел свой бизнес». Ира же бизнесом не интересовалась: это были «взрослые» дела, а от неё требовалось хорошо выглядеть, сопровождать, когда нужно, мужа и следить за домом. Впрочем, иногда она что-то подписывала, но никогда не смотрела, что именно. И такой глупышкой Ирина была чуть ли не до тридцати лет! Было уютное гнездо, были старшие, думающие за неё, решающие все вопросы, зачем самой-то принимать решения?
Ира жила, как жилось, привычной, скучной, обыденной жизнью, среди равнодушия близких и отсутствия каких-либо эмоций. У неё не было поводов радоваться или печалиться, она никогда не плакала, но и смеяться было не над чем. И лишь иногда, насмотревшись фильмов или пообщавшись со Светкой, Ира задавалась вопросом: какая у неё жизнь? Дом, муж, заботы, всё как положено, всё как у всех. И всё-таки есть совсем другая жизнь! Мир, где люди любят, страдают, льют слёзы, от души смеются, так и оставался для Иры закрытым.
Светка откуда-то привезла шикарное покрывало в спальню.
– Пэчворк![3] Последний писк моды! – гордо возвестила она. – По-нашенски, по-простецки,