с пожилым человеком в длинной серой рубашке навыпуск. Человек махнул рукой куда-то влево, отец кивнул и пошел к машине.
Дом выглядел неважно – правая часть просела, и дом перекосило. А в остальном он ничем не отличался от других домов. Деревянные стены, черепичная крыша.
– Вот и дом у нас уже есть, – нарочито весело сказал отец, входя внутрь.
Еджик молчал. Дом. Какой это дом, это сарай. В доме есть туалет, ванная, газовая плита, обои на стенах, а здесь? Лучше бы они жили в старом районе среди злых соседей, чем здесь…
– Еджик! – видимо, отец позвал его второй раз.
Еджик поднял голову. Отец подошел вплотную, потрепал его по затылку.
– Я все понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но так надо. Потерпи, мы вернемся в город.
– Когда накопим деньги мне на учебу?
– Да.
– Когда?
– Примерно через полгода.
Полгода это, конечно, много, но он потерпит.
– Мы вернемся, и все будет по-другому, – продолжал отец. – Мы уже не будем жить в фабричном районе, вернемся в старый. Ты окончишь школу, будешь учиться.
– На шофера?
Отец как-то странно усмехнулся.
– Почему обязательно на шофера? Захочешь, станешь доктором, или адвокатом. Это хорошие профессии.
– Я хочу шофером.
– Значит, будешь шофером, – засмеялся отец.
На душе у Еджика стало легче, они стали разбирать вещи.
Складывая одежду в шкаф, Еджик заметил прямоугольный серый выступ у стены. Печка. В ней можно зажечь огонь и греться. А как в ней готовить еду, кипятить чайник? Непонятно, но огонь в доме – это хорошо. Печь стала первым положительным моментом, который обнаружил здесь Еджик.
Ночью отец ушел, повез овец в какой-то Алтук. Перед уходом он разбудил Еджика и велел утром идти в школу. Еджик надеялся, что ему дадут денек отдохнуть, поэтому огорчился. Кроме того, где она, эта школа, куда идти? Он не знает и никуда он не пойдет. Но рано утром в дверь постучали. Еджик открыл.
Пришла какая-то старуха в черном плаще. На голове у нее был коричневый платок, а в руках палка. Она была высокая, но сгорбленная, поэтому они с Еджиком были почти одного роста. Лицо у старухи в глубоких морщинах, а глаза до того сузились, что Еджик не понимал, как сквозь эти щели можно видеть.
– Я Асан, – громко сказала старуха. – Пошли, покажу, где школа.
– Сейчас, – недовольно сказал Еджик и потянулся за портфелем.
Старуха шла медленно, опираясь на палку, Еджику приходилось приноравливаться к такой скорости, а он терпеть не мог плестись, как черепаха.
– А что, не нашли никого моложе вас послать? – наконец спросил он.
Старуха остановилась.
– Взрослые работают, дети, если не в школе, тоже работают, не сильно сложно показать дорогу, я справлюсь.
Еджик смутился. Старуха увидела это и вдруг улыбнулась.
– Я с твоей бабушкой Улашан большие подруги были. А когда такой как ты была, я по этой дороге, как ветер, носилась. Сейчас уже не могу, много лет живу. Твоего отца вот таким помню, – старуха опустила ладонь на уровень груди