бабки и женщины. Они часто и долго звонили дверь и уже с порога начинали зло кричать. Ребята же были сколочены в дворовые банды и занимались в основном тем, что ходили драться с такими же бандами из соседних дворов.
Поэтому, когда отец сказал, что они уезжают, Еджик сначала обрадовался. Пускай даже не в старый район, но в любом другом, наверняка, будет не хуже. Но когда он узнал, что они едут к отцу на родину, внутри у Еджика все оборвалось.
Он знал, что отец наполовину алпат. Что давным-давно он приехал из родных мест в город, встретил маму, они поженились. Но по отцу никто не скажет, что он алпат. В школе Еджик прочитал, что алпаты – народ, занимающийся сельским хозяйством: скотоводство, охота, рыболовство. И был рисунок смуглого человека в меховой шапке с узкими глазами и морщинистым лицом. Но у отца глаза нормальные, и вообще, зачем им ехать в этот поселок с корявым названием Алай?
Два месяца назад отец ездил на похороны своей матери. Еджик ее никогда не видел, просто знал, что у него есть бабушка. И вот она умерла. Отец не взял сына с собой, Еджик тогда несколько дней у Крестов жил. У дяди Катона Креста, отца Найды. Он тоже алпат, вот у него и глаза, и скулы как у алпата. Вернулся отец задумчивый, грустный. Все время о чем-то думал и вот надумал.
– Тяжело нам здесь на мою зарплату прожить, – пояснил отец Еджику. – Пока ты еще в школу ходишь, хватает, а когда учиться пойдешь?
– Я буду, как и ты, шофером, – ответил Еджик.
– Чтобы стать шофером тоже нужно год учиться.
– Ты же научил меня? – удивился Еджик.
Он правда удивился, отец научил его хорошо водить. Отец засмеялся и пояснил – уметь мало, нужно получить диплом, который дает право водить машину.
– А как же получил ты? Где взял денег?
Глаза у отца стали грустными.
– Для того чтобы я смог учиться, твоя бабушка Улашан продала восемнадцать овец и одного барана.
– Это много?
– Это очень много, сынок, это все, что они с отцом накопили за свою жизнь. А теперь овец у нас нет, продавать нечего.
– Так что, мы там будем разводить овец?
– Нет, я буду по-прежнему водить машину, а ты ходить в школу.
– Там что, шоферу больше платят?
– Нет, там люди меньше тратят.
И вот они едут в поезде. Трясется деревянный вагон, стучат колеса. Еджик смотрит в окно, сердце его сжимается от грусти. Все можно пережить, если бы не разлука с Найдой. Все у них получилось недавно, всего месяц назад. Они пошли смотреть старый город, и Найда захотела влезть на стену, а там оказалось высоко. Еджик стал подсаживать девочку и вдруг увидел, что глаза у нее голубые-голубые, бездонные-бездонные… Я буду писать тебе…
Они приехали рано утром. Выгрузили из вагона вещи и пошли вдоль станции. День был ясный, теплый. Солнце светило прямо в лицо, и Еджик шел прищурившись. Потом они повернули, и солнце уже светило сбоку. Еджик облегченно вздохнул, открыл глаза и стал смотреть на здания. Захолустье, конечно, дома маленькие, улицы мощенные камнем, но он ожидал увидеть здесь деревянные сараи и множество