рассмеялись и пошли по улице.
Ее звали Анна. Говорили о пустяках. О детях, внуках, ценах, невеселом времени.
– Ну вот и сквер, – сказала Анна, ставя на асфальт сумку. – Пройдете его и направо Пятницкая. К сожалению, не могу провести дальше, внучку из садика нужно забирать.
– Дойду, – засмеялся он. – А если что, спрошу людей, – и потрогал в кармане бумажку, которая была его верным проводником.
Женщина некоторое время смотрела, как мужчина в коричневом пиджаке растворяется между деревьями сквера, потом вздохнула, взяла сумку и стала переходить дорогу.
Павел Афанасьевич некоторое время шел по асфальтовой дорожке, потом залюбовался красавцем дубом, росшим в окружении елей, а потом… с удивлением обнаружил, что он стоит в безлюдном месте, вокруг только деревья. Под ногами хрустели сухие листья, видимо, этот звук и вернул его к реальности. Что ж это я, забеспокоился Павел Афанасьевич, пытаясь определить, откуда пришел. Но он окончательно потерял направление. Оставалось искать прохожего.
Вокруг не было ни души, но присмотревшись, старик заметил за деревьями силуэт какого-то строения и забор. Когда Павел Афанасьевич приблизился, справа послышалось грозное рычание, потом лязг цепи и лай. Пес силился порвать цепь, а Павел Афанасьевич не обращал на него внимания, терпеливо ждал, пока из домика не вышла пожилая женщина.
– Тихо, Грозный! – крикнула она на пса, и тот послушно замолчал. – Ну? – спросила женщина, глядя на фигуру в коричневом пиджаке.
– Я заблудился, – взволнованно начал Павел Афанасьевич, – у меня в кармане есть бумажка с адресом… Надя.
Женщина вздрогнула, внимательно и долго ощупывала глазами старика. Морщинистое лицо, покатый лоб, волосы с проседью… И если бы не глаза, эти мечтательно-бездонные глаза, ни за что бы его не узнала.
– Паша, – удивленно сказала она.
Какая-то слабая искорка пробежала в памяти.
– Да, меня так зовут, – с оттенком удивления сказал старик.
– Паша, – не слушая его, радостно сказала женщина, – вот уж не думала… Ты здесь живешь?
– Да, где-то здесь.
– Ну чего же я тебя на улице держу, заходи.
Они вошли в домик, сели в маленькой каморке, где помещались квадратный стол, железная кровать и газовая плита. Надя тут же поставила на плиту чайник.
– А ты что здесь?.. – начал Павел Афанасьевич.
– Я сторожем при Зелентресте. – Инструмент здесь хранится, ну вот я и охраняю. Ничего, не жалуюсь, дом – рядом. А ты где живешь?
– Тоже рядом, – отмахнулся он, пристально глядя на нее.
– А ты сразу меня узнал?
– Конечно, сразу, ты ничуть не изменилась.
– Паша, ну скажешь тоже, – смутилась Надя. – Постарела, потолстела. Просто у тебя память хорошая, я вот тебя еле узнала.
– Слушай, а помнишь наш луг? – возбужденно спросил он. – Помнишь, как мы после пятого класса бегали на девятое мая?
– После пятого? – удивилась она. – Нет, не помню.
– На