надо бы продолжить, а у меня уже артисты кончаются. – Я по-детски переминаюсь с ноги на ногу, словно хочу в туалет по-маленькому. А мне от всех этих треволнений на нервной почве и вправду туда очень хочется. Но пока некогда – я на работе.
Рокеры не отрываясь от своих гитар неторопливо закуривают длинные вонючие сигары, о чем-то лениво переговариваются и только потом замечают меня. Они смотрят на меня снизу вверх, но мне кажется, что это я сижу на полу, а они возвышаются надо мной как Тибет. В их взглядах я улавливаю сочувствие. Я повторяю свою попытку.
– Мужики, выру…
– Да слышали уже, – волосатый рокер в несвежей бандане, завязанной у него на шее, негромко рыкнул в мою сторону. – Ты вообще как себе это представляешь? – он аккуратно выпустил в меня несколько смачных сизых колец, которые нехотя оторвались от сигары и, покружив перед моим носом, уплыли в свободный полет. – Мы же – рокеры. А народ сегодня на «попсу» привалил». – И волосатый сделал лицо, как у папы, который делает ласковое внушение сыну-двоечнику. Но мне нужны были артисты, и я не унимался:
– Какая разница! – воскликнул я и осекся, поняв, что это была моя стратегическая ошибка – рокеры по определению ненавидят «попсу». Волосатик, а за ним и все остальные выразительно переглянулись и, потеряв ко мне всякий интерес, склонились над гитарами. Через минуту они снова ушли в себя, став безучастными ко всему остальному миру. Немного послушав их беспорядочное бренчание и поняв, что этот раунд я проиграл, я поплелся в сторону сцены. Там концерт был в полном разгаре. Теперь по сцене прыгала четверка неопределенного возраста девчонок, объединенных звучным названием «Цветные спички». Возраст их скрывал густой слой косметики. Это были классические «поющие трусы» – их через меня проходит каждый день с десяток. Как ни странно, самые настырные из них обычно выбиваются в люди. Но таких мало, как и в любой другой профессии.
Именно этих «Спичек» мне когда-то навязал один мой приятель, большой любитель женского пола. Видимо, при знакомстве он наобещал девчонкам с три короба, а потом, чтобы не возиться, просто пристроил их ко мне. А мне их всегда жалко – пусть поют. Потом замуж выскочат, будет не до песен. Я нашел «трусам» персонального руководителя и сбагрил девчонок на его попечение. Он был лысый, почти альтруист, и его звали Гоша. Я знал его тысячу лет. Он любил повозиться с начинающими певичками, надеясь, что хоть на этот раз из них выйдет толк. Это был уже седьмой состав «Цветных спичек».
Музыка грохотала, как ночной локомотив на мосту. Я стоял в кулисах, и вдруг мне в голову пришла идея. Я поманил пальцем одну из певичек, и она, заметив мой жест, активно задвигала попкой в мою сторону. Оказавшись недалеко от меня, она, продолжая ритмично двигаться в такт словам и музыке, пропела:
– Что вы хотите?
Со стороны даже не было заметно, что она со мной разговаривает.
– Вы можете еще поработать? – прокричал я, пытаясь переорать музыку. Певичка сделала танцевальное «па» и заскочила в кулисы.
– Нет.