стимулом для достижения цели. Учитывая специфику рейсов на пароходе, в штате находился официальный переводчик японского языка, а неофициально еще и кагэбэшник Хорошавцев. На судне между собой его звали «дядя Вася». Несмотря на его принадлежность к конторе, он производил впечатление добродушного человека, по крайней мере так казалось: соберет японцев в обеденный перерыв на палубе и начинает рассказывать русские анекдоты на японском языке, и, хотя японский юмор сильно отличается от нашего, но ему каким-то образом удавалось донести до слушателей весь скрытый подтекст, столь непривычный для них, и японцы покатывались со смеху. Судно часто посещали представители советского торгпредства вкупе с японскими коллегами и после визита вежливости обращались к старпому с просьбой угостить свежим судовым хлебом, который на всех судах является, вопреки своей кажущейся простоте, настоящим продуктом хлебопекарного искусства, яством, вкусным, пышным, с хрустящей корочкой, и те, кто его не пробовал, могут лишь облизнуть свои пальчики. Востребованы так же, как и в других дипломатических и торговых представительствах за границей, баночная дальневосточная сельдь и полукопченые колбасы. Для пущей верности стоит отметить, что, как правило, почти все просящие работники советских представительств все норовили получить бесплатно, не предлагая ничего взамен. Но с Владимиром произошел редкий, если не небывалый в практике, случай. После обычного одаривания работника торгпредства в Японии он спросил:
– Всегда я, а вы мне что?
– А что ты хочешь? – последовал встречный вопрос.
– Машину, – ответил чиф.
На следующий рейс снова приходят эти ребята и говорят:
– Будет тебе машина, в токийском торгпредстве меняют «Опель-Кадет», и он будет твой. Бесплатно отдать его не можем, поэтому заплати чисто символическую цену в пять тысяч йен.
Это и в самом деле смешная цена. Машину привезли на рейд на барже и подняли на борт. В 1975 году официально купить иностранную машину было невозможно, и во Владивостоке иномарок всего-то было не более пяти штук, при том, что оформлялись они через Москву с огромным трудом. А в конкретном случае все получилось необыкновенно просто: машина куплена в советской организации за границей и, следовательно, привезена из СССР в СССР, и с оформлением никаких проблем не возникло, включая отсутствие даже самой малой таможенной пошлины. Таким образом Владимир Рогулин стал автомобилистом, получив водительское удостоверение с помощью дяди Васи Хорошавцева.
Владимир с удовольствием вспоминает теплоход «Иван Сырых», на котором проработал с 1978 по 1985 год и не хотел уходить, если бы не сложившиеся обстоятельства. До сих пор поддерживает дружеские отношения с капитаном Шарабариным Михаилом Дмитриевичем и автором этой книги. Работа на нем была не из простых, а усиленный ледовый класс значительно расширял