вода хлынет в трюм и речь пойдет не только о подмочке груза во всем трюме, но и о критическом положении судна. Нужно было без промедления снова задраить дверь, укрепив деревянными клиньями. Капитан спокойным, насколько это было возможно в такой ситуации, голосом приказал старпому с боцманом исправить ситуацию, поскольку именно они готовили судно к отходу. Уменьшив ход до малого, достаточного для удержания парохода против волны, легли на курс навстречу набегающим валам, чтобы уменьшить заливаемость палубы. Но качка до 20 градусов на оба борта продолжалась, и забортная вода, хотя и в гораздо меньших объемах, продолжала заливать главную палубу. Наметили маршрут, когда вода начинает уходить с палубы, старпом с боцманом бросаются вперед и, добежав до первых ростр, прячутся, дожидаясь следующего крена судна в противоположную от них сторону, добегают до желанной двери, закрывают и забивают задрайки и снова прячутся от вот-вот набегающей волны и крена в их сторону, затем после прохода очередного вала забивают клинья и такими же перебежками возвращаются в надстройку. Вариант сработал и, оказавшись в тепле настройки, облегченно переводя затрудненное дыхание и успокаивая готовое выпрыгнуть из груди сердце, наконец-то почувствовали, что опасность осталась позади, хотя дрожь в коленях временами еще продолжалась. Чувство страха свойственно всем, но далеко не всем удается его обуздать. Рогулин до сих пор испытывает чувство благодарности капитану Шарабарину, у которого многому научился и особенно отношению к людям. Знакомству с Михаилом Дмитриевичем уже 42 года, и сейчас он один из лучших его друзей. Крепкого здоровья ему еще на долгие годы. Когда возникла возможность перехода в лоцманскую службу, Владимир сразу же обратился за советом к своему старому другу, который сразу же поддержал его: «Иди, у тебя все получится». И вот уже четверть века все получается с работой, которая приносит не только материальное, но и моральное удовлетворение, что созвучно с душевным умиротворением и желаниями. Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая жизнь, не встреть он на своем пути такого надежного наставника и друга. За время работы на одном и том же судне настолько привык к нему, что, когда предложили пойти в капитаны, предоставив на выбор несколько судов, выбрал однотипный «Капитан Самойленко», перегнал его после постройки на польской верфи в Гданьске, а затем на запад в Петербург, через Испанию и Данию с последующей сдачей подменному экипажу.
Лоцманом стал совершенно случайно, тем более что об этом даже и мысль не приходила. Успешно работал капитаном, добился того, что желал, и не помышлял уходить из пароходства. Однажды, находясь в отпуске, по какой-то причине отправился в службу кадров и встретил по пути Чумакова Анатолия Тихоновича, бывшего капитана с однотипного судна «Капитан Баканов», с которым в свое время пришлось недолго поработать, но подружиться