В дополнение предусматривался один аварийный дизель-генератор небольшой мощности, который включался автоматически, если судно обесточивалось, но он мог обеспечить лишь навигационное оборудование и освещение: аварийный – он и есть аварийный. Один из генераторов был полностью разобран, второй требовал серьезного ремонта, и в строю оставался лишь единственный, работавший на пределе своих возможностей, и время наработки уже предусматривало его моточистку с полной разборкой, которая займет не менее недели в условиях морского перехода. Но каким образом выходить в рейс на фактически аварийном судне с одним работающим на пределе генератором, да еще на север, где придется выгружать своим грузовым вооружением более 12 тысяч тонн угля, не вручную же, когда выгрузка может затянуться на год? Да и сам переход с единственным генератором ничего хорошего не обещал: в случае его выхода из строя пароход и в самом деле оказывался без «руля и ветрил». По всем морским канонам в море выходить нельзя на таком «дредноуте», так как в случае обесточивания остается лишь давать сигнал SOS. Но на советском торговом флоте, как и во всей советской стране, существовало слово «надо», истинное значение которого никто не знал, но оно приравнивалось к воле богов или каких-либо еще небожителей вполне земного происхождения и никем не обсуждалось: надо, и все тут, и дальнейшие обсуждения были совершенно неуместны: хоть веслами греби или под танк бросайся, если в военное время. Служба судового хозяйства вместо того, чтобы отремонтировать генераторы в порту, задержав судно дней на десять, решила в целях экономии времени послать на время рейса ремонтную бригаду, которая до подхода к месту выгрузки должна была отремонтировать и запустить в параллель второй генератор, и в паре с первым они и должны обеспечить выгрузку груза. Для страховки во время перехода направили еще одного «калеку», а как еще назвать портовый пятитысячесильный ледокол «Иван Москвитин», для которого сам выход в открытое море уже подвиг, ибо место его работы – портовые воды и прилегающая акватория в зимнее время. Именно этот ледокол в октябре 1986 года, застряв в 10-15-сантиметровом льду Анадырского лимана, взывал к помощи выходящего из порта теплохода «Приморье» тропической серии «Варнемюнде» с классическим бульбом. В итоге пароход прошел почти вплотную к ледоколу и освободил его из совсем не сложных ледовых объятий. Ледокол послали с мудреной целью – в случае нештатной ситуации обеспечить судно электроэнергией, хотя трудно представить, как будет возможно в штормовых условия этому малышу, болтаясь как ванька-встанька среди бушующих волн, пришвартоваться к высокому борту «Капитана Самойленко», но на берегу это никого не интересовало: «Петух прокукарекал, а там хоть и не рассветай». К тому же выяснилось, что при всем желании ледокол не мог обеспечить пароход электроэнергией, ибо его силовой кабель нельзя было подключить к судовому
