кошки обегали двор по периметру. Вороны расхаживали по голым газонам, расшвыривая жухлые листья. Большеносый мальчишка в красном свитере сидел на перевернутом ящике и играл на флейте, замыкая себя в круг одиночества и пустоты. Дом дышал на него окнами.
Курильщик. О летучих мышах, драконах и скорлупе василисков
В спальне было весело. Мы с Горбачом сидели на кровати. Лорд, Табаки и Слепой – на полу, передавая друг другу какие-то банки и бутылки, внюхиваясь, дегустируя и переливая таинственные смеси из одних емкостей в другие. Рядом с ними стоял складной манежик. Толстый в розовой пижаме наблюдал за их действиями изнутри, через сетку.
Я смотрел с кровати через прутья спинки.
Горбач выстругивал что-то перочинным ножом из черного, узловатого корня. На нем была дворовая куртка со следами Нанеттиного помета, в волосах застряла стружка.
– А я говорю, что хвоя перестояла, – гудел Табаки, ныряя в банку с чем-то мутно-коричневым. – Запах совсем не тот.
– Возьми другую.
Лорд отобрал у него банку, понюхал и отставил:
– Эта прошлогодняя. И хватит трясти, осадок взболтаешь.
Слепой облизал ладонь, подставленную под бутылку, и скривился:
– Откуда здесь масло? Это что, заправка для салатов?
– Ай! – взвизгнул Табаки. – Где ты ее взял? Там скорпион, утопленный в подсолнечном масле! Средство от укусов! Я его совсем отдельно припрятал!
Лорд поднес бутылку к лицу и всмотрелся:
– Кажется, так и есть. Вон он плавает. Придурок, зачем было брать матовую? Его же совсем не видно.
– Что оказалось под рукой, то и взял, – обиделся Табаки. – Не очень-то повыбираешь, когда у тебя в руке скорпион. И вообще, я наклеил на нее предупреждающую надпись. Наверное, она оторвалась.
– Что Слепому твоя надпись? Вот помрет сейчас, и останемся без вожака накануне военного переворота.
Лорд улыбнулся. Мечтательно и нежно.
Сразу вспомнилась присказка Табаки: «Лорд улыбается раз в году когда кто-нибудь умудрится сломать себе ногу». «Или хлебнуть из бутыли с дохлым скорпионом», – дополнил я про себя это наблюдение.
– Слепой, у тебя есть заговор от ядов? – заботливо выспрашивал Табаки. – А охранный амулет?
Слепой уже занимался другой бутылкой. Откупорил, бросив пробку в манежик Толстому, и капнул оттуда себе на палец. Умирать он в ближайшее время явно не собирался.
– Да что ему какой-то скорпион? – сам себе ответил Табаки. – Он и не такое жрал. Накануне и не накануне.
Осчастливленный Толстый игрался пробкой. Подбрасывал ее двупалыми клешнями и пробовал поймать. Пробка не ловилась, но Толстый не отчаивался. Потом он сунул ее в рот и принялся мусолить, как соску.
Я еще немного поглядел на них и лег на спину. От строгавшего Горбача веером разлеталась стружка.
– Извини, – говорил он всякий раз, когда она долетала до меня.
– Ничего, – всякий