смотрел в окно.
– Как лесной зверек на привязи, – сказала сестра, входя в палату. – Скоро уже вернешься к своим дружкам, не беспокойся. И играть с ними будет удобнее, чем раньше.
Он ждал, что его опять сгонят с подоконника, но сестра устала делать замечания.
– Соскучился? – спросила она жалостливо.
– Нет, – ответил он, не оборачиваясь.
Было уже совсем светло, и сестра выключила свет. До него доносилось постукивание тарелок и скрип передвигаемых тумбочек. Двор был пуст, пусты были наружные улицы и развалины снежных крепостей. Сестра ушла – стукнула дверь – и все затихло. Потом кто-то вошел, встал у него за спиной и спросил:
– Как, интересно, кошки ходят по снегу, если снег выше кошек?
Голос был незнакомый, но Кузнечик не обернулся.
– Прыгают, – сказал он, глядя во двор.
– Каждый раз проваливаясь с головой и выскакивая обратно? А может, они роют тоннели? – рассмеялся неизвестный. – Как кроты?
Кузнечик обернулся. Рядом стоял незнакомый мальчишка и смотрел мимо него в окно. Губы его дрожали от смеха, глаза были серьезны. Больше всего Кузнечика удивил его наряд. Верх – от белой лазаретной пижамы, низ – обтрепанные синие джинсы. И почти черные от грязи кеды на босу ногу. Шнурки не завязаны. Волосы на лбу вымазаны чем-то белым. Он не был похож на больного. И ни на кого из знакомых Кузнечику мальчишек. Больным полагалось лежать в чистых кроватях, а ходячим и здоровым – не бегать по Могильнику и не заходить в чужие палаты. Но самым странным было не это. Где в Могильнике (вылизанном до блеска) можно найти столько грязи, чтобы перепачкать ноги?
– Снежные кроты, – задумчиво сказал мальчишка. – Зимой роют тоннели, летом превращаются в кошек. Весной, только превратившись, вылезают из-под земли и громко орут. Мартовские кроты. У них очень мерзкие голоса…
Кузнечик соскочил с подоконника.
– Ты кто? – спросил он.
– Узник Могильника, – ответил гость. – Вырвал из стены кольцо, к которому был прикован, скинул ржавые цепи и поспешил сюда.
– Почему сюда?
– А я вампир, – признался гость. – Пришел попить свежей крови. Ты ведь не откажешь больному человеку, дитя?
– А если откажу?
Мальчишка вздохнул:
– Тогда я умру на твоих глазах. В муках.
Кузнечику стало еще интереснее.
– Ладно. Пей. Только немного. Не до смерти. Если ты так умеешь.
– Благородное дитя, – сказал мальчишка. – Сегодня я сыт и я отвергаю твой дар. Тела покусанных сестер выстлали мне путь от темницы до самых твоих дверей.
Кузнечик живо представил, как это выглядит. Одна сестра, вторая, третья… и все лежат укушенные, закатив глаза.
– Весело, – сказал он.
– До безумия, – согласился гость. – Слушай, ты меня не спрячешь? За мной погоня. С осиновыми кольями.
– Спрячу, конечно, – обрадовался Кузнечик. – Только, – он оглядел палату, – только здесь негде.