универсальный технический справочник. Страх не справиться, испытанный архитектором во сне, а затем и наяву, когда он послал к чёрту здравый смысл и впервые проник в недра собора, мало-помалу отступал под действием тихого голоса, который если и лез в голову Йоахима, то исключительно по делу. Например, чтобы подсказать, в какой из плит скрывается ключ авторизации, открывающий мастеру доступ в машинный зал. Или затем, чтобы указать на больные места системы, находившейся без движения почти три столетия. Следовало, впрочем, признать, что для своего почтенного возраста механизм сохранился более чем хорошо. Аномально сухой воздух подземелья был тому причиной или утерянная магия – собор не рассказывал, а архитектор не настаивал на немедленной откровенности, опасаясь повредить сложную механику доверия, которым здание за это время едва не разучилось пользоваться.
Немалую часть своих сбережений Йоахим отдал за шлифовальную машинку, пятилитровую канистру смазки, бочку бензина, переносные лампы и прочее в том же духе. Но не это представлялось ему проблемой. Чуть не каждый день архитектору приходилось лгать. Лгать на рынке, что адова уйма расходников нужна для загородного дома или – того хуже – для личного самолёта, который ему всенепременно переделают к осени из списанного истребителя. Лгать молодым семейным парам, жаждущим поскорее обрести отдельную жилплощадь, что загружен чужими проектами по самое некуда, при этом имея за душой лишь незавершённый набросок особняка для дочери мэра, обречённый тихо пылиться на чертёжном столе. О том, что каждое новое проникновение в крипту было незаконным, и говорить нечего. Но самая поганая ложь предназначалась Катарине, которая заслуживала свиданий в то самое время, когда Йоахима, вернувшегося со своей тайной ночной смены, помимо воли вырубало тяжёлым сном до нового заката. Но даже в этом сне зеленоглазая девушка появлялась до обидного редко, а холодного в своём совершенстве металла, отчаянно жаждущего огня и движения, было слишком много. И чуткие пальцы архитектора каждым своим касанием дарили древнему камню надежду на новую жизнь, пробуждая в нём подобие экстатической радости бытия.
Ночь за ночью, шаг за шагом Йоахим Андерс шёл вперёд и вверх, испытывая на прочность самого себя, поскольку чувствовал, что должен завершить эту безумную работу как можно скорее. Завершить – и вернуться к обычной жизни прежде, чем та окончательно покажется ему выцветшим, неинтересным сном, каким кажется простое оконное стекло тому, кто однажды был очарован многоцветными стрекозиными крыльями витражей. Но ночь за ночью Морской собор открывал архитектору новую, немыслимую высоту собственных технологий, принадлежащих иному месту и времени. Впрочем, какому именно – по-прежнему не рассказывал, и поэтому Йоахим не чувствовал за собой права поделиться тайной собора с Катариной.
На тридцатое утро Йоахим не ушёл домой, как обычно, потому что от усталости потерял сознание прямо в крипте, под сочувственными