израненная рыба все равно не жилец. То же самое убийство выходит. Мужчины на Хоккайдо таким самообманом не занимаются. В нас, верно, течет кровь охотничьих племен.
Исияма промолчал. Старик ткнул пальцем в реку под мостом, по которому они ехали. Река спокойно несла свои полные воды – здесь наверняка водилась сима[7].
– Попробуй приди сюда часов в пять. И стар и млад, и мужики и бабы – полно людей собирается. Ловят закуску на ужин.
Поживи такой жизнью – может, и вправду любой изменится. Слова Идзуми об «охотничьих племенах» привлекли внимание Исиямы. Где-то в дальнем углу его памяти засел их разговор с Митихиро о Касуми, когда тот назвал девушку «диким зверенышем». В Касуми было что-то ему неведомое. Что-то, чего он и не мог знать, так как не принадлежал к «племени». У него будет свой дом на земле, где родилась Касуми. Это было одной из причин, по которой он так ухватился за свою идею. «Вот дурак!» – лежа в темноте, сам над собой засмеялся Исияма.
Глава 2. Предчувствие воды
1
Она там, где должна была когда-то очутиться? Она вернулась на Хоккайдо по своей собственной воле, так почему же у нее такое чувство, будто что-то заставило ее сюда приехать? И этим «чем-то» не был Исияма. Исияма обладал магнетизмом, но не относился к категории мужчин, способных подчинять других своей воле. Если бы она сказала «нет», он никогда бы не стал настаивать. Может быть, ее привела сюда страстная потребность видеться с ним? Но это было так не похоже на нее. И хотя она все решила сама, Касуми чувствовала беспокойство, как бывает, когда сидишь на неудобном стуле. В такие моменты, как правило, и происходило что-то плохое. Чем-чем, а интуицией Касуми обладала с самого рождения. Она внимательно оглядывалась по сторонам.
В отличие от Хонсю леса здесь были буйными: казалось, они так и растут с первобытных времен. Дуб курчавый, липа японская, пихта сахалинская. Это была территория национального парка, и на деревьях, растущих вдоль дороги, были добросовестно прикреплены таблички с названиями. Юка, только недавно выучившая катакану[8], вслух одну за другой читала надписи, пока это занятие ей не наскучило и она не заснула. В глубине леса было сумрачно. Деревья сливались в одну темную массу цвета мха и черной, влажной земли.
Исияма за рулем «паджеро» молча показывал пальцем на что-то впереди. Внезапно их взору открылось озеро Сикоцу. Касуми и Митихиро почти одновременно увидели водную гладь. Небо абсолютно не отражалось в мутной, серой воде. Поверхность озера была настолько гладкой, что казалось, это и не вода вовсе, а какое-то другое вещество, чья огромная масса вот-вот хлынет через край. Подавленная огромным, превосходящим человеческое воображение количеством воды, Касуми тяжело дышала, как тогда в детстве. Она отчетливо вспомнила, как правой щекой ощущала надвигающееся на нее пространство темной воды. Касуми, стараясь не смотреть на озерную гладь, перевела взгляд на береговую линию, усыпанную круглыми гладкими камнями.
«Паджеро», пристроившись