лично Мерланиусом. Если бы…
Ох уж это «если бы». Чего только не оправдывают им. От позорной слабости в постели до мировых катаклизмов. И каждый раз придумываются такие веские причины, что прямо дух захватывает. Чаще всего валят на богов. Дескать, ИХ воля. Боги и терпят. До поры до времени.
В судьбе рыцарей Круга Стоячих Камней роль «богов из машины» сыграли две сестры‑близняшки из Сераписа. Орланда и Орландина – так их звали. Хотя лично Гавейн склонен был считать, что главным виновником приключившихся с ним бед были не девчонки, а их четвероногий приятель говорящий осел. (Эх, не надо было понтифику связываться с жалким поэтишкой; прирезали бы парня и баста; так захотелось же покрасоваться перед подчиненными, поиграть в метаморфозы, тьфу!)
Близняшки и ушастый выручили Кара в Дельфах, а затем проводили пацана до самого Египта, где вблизи великих пирамид и произошла решающая битва, в которой сошлись маги и люди. Понтифик Мерланиус против августова советника Потифара, рыцари Круга Стоячих Камней против девчонок и их свиты. И хотя перевес был явно на стороне британцев, победили египтяне. Не помогли даже вызванные батюшкой драконы. Наоборот, один из них унес неведомо куда своего повелителя. С тех пор больше его никто на Гебе не видел…
Может, оно и к лучшему? Потому как не пришлось великому чародею узреть, во что обратились все его начинания.
Командора Ланселата и его оставшихся в живых соратников сначала хотели отдать под суд, но потом император (вернее Потифар) сменил гнев на милость. Ибо отправить в тюрьму и на плаху столько знатных бриттов и галлов было чревато осложнениями. И на этот счет был издан эдикт о роспуске ордена Круга Стоячих Камней «за неимением нужды в таковом». А сформированная из его остатков Тридцать Первая Британская когорта тут же отправилась на эфиопскую границу – разумеется, сугубо добровольно.
Дело Артория тоже замяли – просто послали полководцу письмо с императорской печатью, где недвусмысленно посоветовали заговорщику сидеть себе тихо в Британии и довольствоваться тем, что имеет. Естественно, предварительно убрав из Тартесса, родовой вотчины наследника престола, цезаря Птолемея Юлия Кара, свои войска.
В отношении же «пропавших без вести бунтовщиков» Гавейна и Парсифаля в том же таки эдикте было сказано, что им «прощения нет, и любой подданный августа, кому станет известно об их месторасположении, обязан донести в соответствующие инстанции, за что по заслугам награжден будет». (Чувствовалась рука канцеляриста Потифара.)
Вот и петляют уже полгода, словно затравленные зайцы, кочуя из провинции в провинцию. Уже у самых границ Империи очутились. Дальше только дикие Скандинавия с Куявией…
Как они бежали – это и вспомнить жутко. Сначала на провонявшем рыбой старом кораблике до Пирея – капитан и матросы, кажется, не сдали их страже только потому, что пили не просыхая весь рейс. Затем через разоренные земли, где два десятка лет назад порезвились авары. В Карпатах им повезло – крестьяне какой‑то забытой не