Хм‑хм…
– А ты, собственно, кто таков будешь, что говоришь от имени князя? – недоверчиво хмыкнул Перси.
– Какие условия? – почти одновременно с ним осведомился крепыш.
Глава 2
TERRA INCOGNITA
Вечерело, когда троица остановилась на привал и принялась расседлывать коней. Вокруг были высокие, стройные сосны, заросли ольхи и можжевельника. Умиротворенно журчал ручей…
Насколько помнили рыцари азы демонологии, подобное место должно быть чистым – всякие темные твари боятся сосны и текущей воды. (Хотя кто их знает…) Да и жилье близко.
– А славно вы все же ту нечисть шуганули, – молвил с неподдельным уважением Вострец (так звали их нового знакомого), разводя костер.
Как пояснил парень, его имя походило от некоей сладости, выпекаемой в Куявии. Оно, конечно, странно, когда отроков кличут подобным образом (тем паче что малец совсем не был упитанным), однако ж, говорят, в тех землях, куда они направляются, много удивительного.
– Ну, мы же рыцари Стоячих Камней, как‑никак, – скромно уточнил блондин, для которого до сих пор оставалось загадкой, как они могли так быстро и споро уложить рептилию (или чем ОНО там было).
– Это что, – пожал плечами Гавейн. – Вот с песиголовцем…
Тут он сделал многозначительную паузу.
– …С тем пришлось повозиться… Да…
– С к‑кем?! – Куявец чуть не поперхнулся.
– Э‑э, с этим… хомолюпусом, – веско произнес бородач, не обращая внимания на Парсифаля, корчащего из‑за спины нанимателя зверскую рожу.
– Так их уж сколько лет как нету! Повывелись вроде.
– Значит, сохранились, где нигде! – отрезал крепыш. – Или ты думаешь, что мы врем?!
– Побожись! – потребовал Вострец.
– Вот те крест, – не моргнув глазом, перекрестился в ответ бритт, искренне полагая, что к его грехам это мало что добавит.
– И как же вы его?.. – Теперь в голосе посланца князя Велимира звучало искреннее уважение.
– Да елы‑палы… – отмахнулся Гавейн. – В ловушку поймали. Яму вырыли, кольев понатыкали дубовых, дерном да листьями прикрыли – он и попался.
– А ловили‑то на что?
– А вот на него! – ткнул Гавейн в приятеля, чей взгляд прямо‑таки налился кровью от ярости. – Перси на другой стороне ямы сел да на своей дуде стал играть. Хомолюпусы, они до пастушков молоденьких особенно охочи. Чтоб, значит, и полакомиться, и всяким… грехам непотребным предаться. Ну Перси у нас, как видишь, парень собой видный, пригожий, сам и вызвался… Сперва тамошние смерды хотели кого‑то из своих детишек привязать, только красавчик наш не таков, чтобы за чужую спину прятаться. Говорит, не могу допустить, чтобы дите невинное жизнью молодой рисковало!
– И ты совсем не испугался, твоя милость? – обратился паренек к Парсифалю.
Даже в сумерках было видно, каким восхищением горят его глазенки.
– Ну… – пробормотал тевтон, – не без того, конечно…
И, улучив момент, когда Вострец отвернулся, чтобы подбросить в костер хвороста,