нейтральным тоном. – Уверена, ему сейчас очень нелегко. Трудно терять одного из родителей.
Это она мне говорит?
– Аукцион заканчивается вечером в среду, и я вернусь к ужину. Ви завтра ночует у нас, верно?
– Верно, – сказала я, вспомнив, что до сих пор не обсудила это с Ви, но беспокоиться не о чем. – Кстати, я подумываю устроиться на работу.
Лучше открыть карты сразу, особенно потому, что если мне повезет, я буду работать уже к ее приезду.
Мама моргнула.
– С чего это вдруг?
– Мне нужна машина.
– Я думала, Ви тебя подвозит без проблем.
– Да, но я чувствую себя паразитом.
Мне нельзя даже тампоны купить, не позвонив Ви. Хуже того, я почти села в машину Марси Миллар сегодня по дороге в школу. Я не могла просить маму купить мне машину, зная, что денег у нее совсем нет, но и повторения сегодняшнего утра тоже допустить не могла. Я страстно желала иметь машину с тех пор, как мама продала «фиат», и сегодня кабриолет сподвиг меня на действия. Заработать на машину собственным трудом мне казалось неплохим выходом из положения.
– Думаешь, работа не помешает учебе? – спросила мама. Ее тон указывал, что она не в восторге от этой идеи. Я бы удивилась, если бы она отреагировала иначе.
– У меня всего один предмет.
– Да, но это химия.
– Не волнуйся, мам, думаю, я могу справиться и с тем и с другим.
Она присела на край моей постели.
– Что-то случилось? Ты сегодня в чудовищном настроении.
Я помедлила с ответом: мне очень хотелось сказать правду.
– Нет. Все хорошо.
– Ты выглядишь расстроенной.
– Сложный день выдался. О, и я забыла сказать: Марси Миллар – мой партнер на химии.
Мама сразу поняла, какой это для меня кошмар. В конце концов, ведь это к маме я бежала все последние одиннадцать лет моей жизни, когда Марси в очередной раз опускала меня ниже плинтуса. И это благодаря маме я шла на следующий день в школу, чувствуя себя более уверенной, мудрой и имея пару собственных шпилек в запасе.
– И так восемь недель! Восемь!
– Предлагаю сделку: если ты сможешь за эти восемь недель не убить Марси, мы поговорим о машине.
– Ты умеешь торговаться, мам.
Она поцеловала меня в лоб:
– Я рассчитываю на очень подробный отчет обо всем, что будет здесь твориться в мое отсутствие. И чтобы никаких диких вечеринок!
– Ничего не обещаю.
Через пять минут мамин «таурус» уже выезжал на шоссе, а я свернулась калачиком на диване, неотрывно глядя на экран мобильника.
Но мне никто не звонил.
Я дотронулась до цепочки Патча, которая все еще обвивала мою шею, и неожиданно для себя крепко сжала ее в руке. В голове у меня билась ужасная мысль, что это все, что у меня от него осталось.
Глава 4
Сон был трехцветным: черным, белым и бледно-серым.
Холодная ночь. Я стою босиком на грунтовой дороге, и дождь быстро наполняет канавы, превращая их в бурные ручейки, несущие камни и сухие ветки. Вокруг полная