получается чересчур глупо. Когда я своим «пером» жратву режу, тебя воротит. Я понимаю. Дома вы с Эле вместо ножа таким ржавым огрызком пользуетесь, что смотреть противно. Мне нож тебе на время дать ничего не стоит. Гордость твоя здесь ни при чем. Вот прошлый раз ты мне кусок пирога со сливами отдала, потому что сама уже наелась. Что, выходит, я теперь тебе чем-то обязан? Глупо. Не по-дружески.
– А мы с тобой друзья, значит? – неуверенно спросила Даша.
– А разве нет? – удивился парень.
Даша фыркнула:
– Ты мне свое наивное удивление не изображай. Я тебя не первый день знаю.
– Ну и хорошо, что не первый. Как насчет ножа?
– Нет, ты подожди. Я в воровскую дружбу не верю.
– Так не воровская дружба у нас, – безмятежно сообщил Лохматый. – Ты же не «деловая»? Значит, и дружба у нас простая. Человеческая.
– Дружба? – Даша нервно заерзала. – Значит, дружба?
– Не только, – Костяк откинул с лица влажные волосы. – Когда согласишься за меня замуж выйти – ты скажи.
– Взял и все испортил, – упавшим голосом сказала Даша и уткнулась лицом в колени.
– Ничего я не испортил, – возразил Лохматый. – Если дружим – значит, честные. Ты мне нравишься. Сильно. И не говори, что и не знала и не ведала. Только я не надоедливый. Захочешь – я тебе хорошим мужем буду. Не захочешь – дыню будем есть, мешки таскать, разговаривать.
– Ты что, совсем дурак? – пробормотала Даша. – Наговорил, а потом…
– Я не совсем дурак, – Костяк ухмыльнулся. – Я просто хитрый. Я мог бы тебе горсть побрякушек насыпать да кошель с серебром поднести. У меня есть. Да только ты ведь этого и боишься. Ты какая-то скромная наизнанку.
– Я не скромная, – возмутилась Даша. – Я просто побрякушки ненавижу.
– Это вряд ли, – рассудительно возразил Лохматый. – Украшения для того и придумали, чтобы они женщинам нравились.
– Только не кровавые, – буркнула Даша. – И серебра воровского мне не надо.
– Это я понимаю, – согласился Костяк и сунул девушке ломоть дыни. – Только другого серебра у меня нету. Год назад и этого не было. Я, Даша, только так зарабатывать умею.
– Врешь. Ты кем угодно сможешь работать. У тебя руки хорошие.
– Не жалуюсь. Но плотник из меня средненький выйдет. И торговец средненький, и мясник, и каменщик. Да и кто меня такого, без роду без племени, без поручительства на работу возьмет? А как «деловой» – я ничего, повыше среднего.
– Вот тебя, дурака, на голову и укоротят, – сказала Даша, выразительно чиркнув пальцем у горла.
– На себе не показывай, – предупредил Костяк. – Может, меня и укоротят. От судьбы не уйдешь. Тебе будет жалко?
– Будет, – буркнула девушка. – Только замуж я за тебя не пойду. И вообще ни за кого не пойду. Мне муж не нужен.
– Понятно. – Лохматый откусил от ломтя дыни, задумчиво пожевал. – Понятно, что ничего не понятно. Знаешь, Даша-Аша, я тебя сроду не спрашивал, откуда ты взялась, но это вовсе не оттого, что мне не интересно. Я правила знаю. Но