машинально поправила Мари.
– …за участие в заговоре и договоре с испанцами.
– Тебя бы сделать фавориткой короля и Сен-Мара одновременно, вот тогда он казнил бы своего Главного что с договором, что без.
– Ну, спасибо.
– Ты возвращаться собираешься?
Я собиралась, и как можно скорей, и пыталась решить для себя, не слишком ли велика плата в виде постели с Сен-Маром и королем за это возвращение. Вдруг стало смешно:
– А если он казнит не своего любимчика, а меня?
– Король с дамами не воюет, в худшем случае отправляет их в ссылку, как свою матушку. К тому же тебя казнить невозможно.
– Или сажает под замок в Венсенский дворец.
– Угу, или в Венсенн. Тогда будем искать другие пути сорвать договор, но предложенный самый безопасный. Твое дело очаровать Его Величество и фаворита Его Величества, скомпрометировать Сен-Мара передо всеми и вовремя смыться. Тебя перевели в реально существующую женщину, не знаешь?
– Не знаю.
– Арман козел! – неожиданно выругалась Мари.
– Козлятина! – поддержала её я.
– Осёл!
– Ослятина! – редкое единение во мнениях обеим заметно подняло настроение.
– Слушай, вернешься, дай ему по физиономии от моего имени.
– Обязательно. И от своего тоже. А как случилось, что ты осталась?
– Не успела обратно вовремя. Когда-нибудь расскажу.
Я рассмеялась. Мари испугалась:
– Что?
– Послушал бы кто беседу двух дам. Чем опять воняет?
– При дворе всегда воняет одним: дерьмом. Что снаружи, что изнутри.
Пришлось согласиться с опытной Мари, ей видней.
Мы репетировали и репетировали…
Присесть… поклон… ручку… снова присесть…
Голову налево… налево, я сказала, а не направо!
Господи, какая разница, куда я поверну голову? Но герцогиня была беспощадна.
– Улыбку, Анна! Да не оскал, а милую улыбку, очаровательную.
Я улыбалась, как можно приятней.
– Рот закрой!
– Но он закрыт, я только показала зубы.
– Я это и имею в виду. Зубы не показывай!
Вспомнив свой ряд очень приличных отбеленных зубов, я почти обиделась. На других бы посмотрела! Я уже поняла, что к сорока ни у кого из дам нормальных зубов нет, одни пеньки торчат.
– Анна, здесь улыбаются, лишь приподнимая уголки губ, никто не показывает своих зубов, потому что они черные или редкие. Не демонстрируй свои, не стоит.
– Потому у всех губки бантиком и улыбки, словно у хитрых лисиц?
– Неважно как, не дразни своими белоснежными зубками, наживешь врагов.
– Господи, все нельзя: красивой быть нельзя, здоровой быть нельзя, чистой быть нельзя, умной быть нельзя!
– Умной можно. И красивой тоже, только тебе это не грозит, голубых глаз и правильных черт лица мало, ты не вписываешься в нынешнее понятие красоты.
– Конечно, я не булка из печи.
– Да, ты худышка. Нужно поправиться