А кроме того, он… – Она умолкла. – Но все равно Стеффан никак не хотел отпускать меня с тобой, пока я не пообещала плотно задернуть занавески. Надеюсь, тебя не укачало.
Мири обхватила себя за живот и состроила страдальческую гримасу:
– Омлет, который нам подали на завтрак, был таким восхитительным… ик… что, пожалуй, я бы взглянула на него еще раз…
– Только осторожнее, не запачкайте мое платье, ваша светлость, – чопорно пропищала Бритта, приосаниваясь. – Это последний фасон из самого Морленда.
– Вы хотите сказать, – заговорила Мири таким же противным голосом, – что в Асленде не модно украшать свое платье завтраком?
– Вероятно, вы считаете нас такими отсталыми, моя дорогая.
– Я просто шокирована! – Мири улыбнулась, но ей было трудно забыть о вчерашнем происшествии. – Тот охранник… он знал, что может погибнуть, и тем не менее подставился под пулю.
– Чтобы спасти короля. – Бритта на секунду закрыла глаза. – Королевские гвардейцы приносят присягу, когда поступают на службу.
Мири кивнула, но ее действительно подташнивало, и не только от тряски в карете. Ей хотелось расспросить Бритту о революционных волнениях, однако Кэтар предостерегла ее от вопросов на эту тему, велев помалкивать.
– Не волнуйся. Я уверена, король и его придворные разберутся со всеми недоразумениями, – сказала Бритта. – Самое главное, ты здесь! Прости, что поторопила тебя, но у нас впереди еще целый год, а я знаю, ты бы не захотела пропустить первый день занятий в Замке Королевы.
Мири немного раздвинула занавески и, прищурившись, попыталась разглядеть сквозь собственное отражение в стекле, что ожидает ее снаружи.
Карета выехала на мост. Река расходилась на два рукава вокруг каменистого островка, на котором возвышалось здание из красного кирпича с остроконечными башенками и крышей из позеленевшей меди.
– Замок Королевы, – тихо произнесла Мири.
От одного названия на душе стало хорошо. Ведь здесь таились все знания мира. Если бы она овладела ими, то потом могла бы сама учить других у себя дома, а гора Эскель наконец получила бы те же преимущества, какими пользуются жители равнины.
Не дожидаясь, пока карета остановится, Мири начала открывать дверцу.
– Погоди! – сказала Бритта. – Это дурной тон – упасть и разбиться насмерть в первый день занятий! Кроме того, ты должна надеть вот это поверх своей одежды. Это мантия студента.
– Кто такой студент?
– В общем, ты одна из них. Это человек, который хочет много узнать, у него такая работа – учиться.
Мири сунула руки в широкие рукава, спереди застегнула крючки. Мантия бледно-голубого цвета, как утреннее небо над горой Эскель, а над сердцем – вышитая эмблема в виде короны и открытой двери.
Бритта чмокнула подругу в щеку и пожелала ей удачи:
– Карета вернется за тобой в конце дня. Иди и учись за всех нас.
Мири знала, что Бритта не имела в виду ничего плохого, но ее слова вызвали болезненный отголосок. «Иди и учись за всех нас». За других выпускниц академии принцесс, за ее родных, за все население горы Эскель.