типичный валлийский город. Остановились в бывшем замке, а теперь пансионе, где не нашлось ни капли спиртного. Пансион забит гнусными маленькими мальчиками и девочками. Кормят преотвратно. В деревне только один паб, да и в том бармен – хам.
В воскресенье пообедали в машине сыром и шоколадом, покатали няню Аластера и выпили с ней чаю в ее коттедже.
Понедельник, 9 августа 1926 года
Загрузили машину и долго ждали почтальона, когда же он наконец пришел, писем нам не оказалось. В Стоун-Хэвене свернули не туда, и пришлось долго ехать по бездорожью в гору, отчего мотор перегрелся, а миссис Грэм пришла в бешенство. До Стрэтдона добрались только к четырем. <…>
Во вторник под присмотром миссис Г. мыли машину. Занятие не из приятных: пришлось пользоваться кистями, губками и шлангом и, в довершение всего, выслушивать отборные ругательства, слетавшие с языка миссис Г. Обедали у Форбсов. Было очень вкусно, но больно уж хлопотно: все по цепочке передавали друг другу тарелки. Сэр Чарльз (дядя Аластера. – А. Л.) – довольно бессмысленный человечек крохотного роста; он еле жив; такие, как он, обычно в последнюю минуту лишаются наследства. Он все время что-то изобретает: то треугольные громкоговорители, то приспособление для зажигания спичек. Леди Форбс туповата, а сестра ее глуха, как пень. А вот дочери Форбсов у себя дома оказались симпатичнее, чем в Лондоне. После обеда таскали огромные камни, а потом нас повели осматривать замок, сад, за два года превратившийся в джунгли, и мрачного вида дом. Поднялись на башню, шли длинными, гулкими коридорами и вышли на воздух, продрогнув до костей.
Чай пили в доме под названием «Кандакрэг», его хозяин, Фолкнер Уоллес, – человек не бедный. У его жены вид чрезвычайно странный: очень высокая, нескладная, у нее веснушки и короткая стрижка «под фокстрот». Играет в теннис и одновременно танцует чарльстон; и то и другое получается плохо. Чего только в доме нет: красивые панели, есть хорошая мебель и много забавных безделушек, которые миссис Уоллес считает современными. Утверждает, что не любит шотландцев и бедных.
Ужинали у Форбсов; к этому времени сэра Чарльза уже уложили в постель. И опять – вкусно и суматошно. После ужина Китти Форбс должна была петь на собрании матерей, и мы отвезли ее туда на машине. Когда собрание кончилось, водили шотландские хороводы; научиться танцевать рил – дело непростое.
Среда, 11 августа, 1926 года
Сегодня утром видеть миссис Г. почему-то не хотелось, и мы, запасшись бутербродами, отправились на прогулку в горы. Почти все время шел дождь. В коттеджах никто не живет, окна выбиты, крыши провалились.
Ле Мортье, Сен-Симфорьен, Тур,
среда, 25 августа 1926 года
Забыл, что за чем следовало в последние две недели. На следующий день после моей последней записи (четверг, 12 августа. – А. Л.) мы присутствовали на празднике в Лонаке. Нас, как могли, пытались уверить, что до отъезда Форбсов из Нью праздник отмечался иначе. Начался он с марша шотландских горцев.