они смогут поговорить.
Варино временное жилище было довольно убогим. Вышла хозяйка – старая турчанка с длинным загнутым носом, как у Бабы-яги. Варя представила ей Бориса как своего брата, но хозяйка, похоже, не поняла или не захотела понять и смотрела на Варю очень неодобрительно. Они сели рядом на узенький диванчик, Варя прислонилась к его плечу и затихла.
– Ты устала, измучена, похудела и плохо выглядишь, – вздохнув, начал Борис.
– Что с нами будет? – прошептала она. – Как жить дальше?
– Не знаю, – честно ответил Борис, – ничего про себя не знаю. А что говорят врачи про Петю?
– Операция прошла хорошо, – помолчав, ответила сестра, – но состояние у него… ты сам видел.
– Видел, – постепенно накаляясь, начал Борис, – и прекрасно понимаю, что он просто хандрит! Ты что – не можешь его расшевелить? Сестренка, раскрой глаза, ведь он тебя любит!
– Ты думаешь, я слепая? Я тоже его люблю, – просто ответила Варя, так что у Бориса где-то в глубине шевельнулось ревнивое чувство, – но он вбил себе в голову, что я хочу остаться с ним из жалости, что я слишком совестливая, чтобы бросить калеку.
Борис чувствовал, как бегут слезы по щекам сестры.
– Он не хочет со мной разговаривать, стал совсем как чужой. Когда я подхожу, отворачивается к стене. Он очень страдает, у него сильные боли. Доктор говорит, что это нервное, но он не может спать без морфия.
– Это Горецкий достает тебе морфий? – встрепенулся Борис.
– Это второй раз всего, мне просто не к кому было обратиться, а денег нет, – потупилась Варя.
– Ты долго собираешься так продолжать? Ты думаешь, что очень поможешь Алымову, делая его морфинистом?
– Но что же мне делать? – Варя уже плакала навзрыд.
– А я откуда знаю? – искренне возмутился Борис. – Ну, объяснись с ним по-человечески… скажи, что любишь…
– Говорю тебе, он не поверит! Ведь мы даже не успели с ним поговорить… Тогда, в девятнадцатом, я уехала из Ценска очень быстро, и с тех пор мы не виделись, а нашла я его случайно месяц назад здесь, в госпитале у французов.
– О Господи! – вздохнул Борис.
Он сообразил внезапно, что Варя даже не спросила его, как он добрался, как жил и воевал в Крыму. Они не виделись почти год, а ее в первую очередь волновало здоровье другого человека. Борис еще раз горестно вздохнул: еще полтора года назад он думал, что потерял сестру навеки. Потом нашел, но вместе они были совсем недолго. Варя уехала в Константинополь, они снова расстались на год, а теперь приходится признать, что он опять потерял сестру. Вернее, ее отняли.
– Ну ладно, – великодушно сказал Борис, – для Петьки мне тебя не жалко.
– Прости меня, Боренька. – Она слабо засмеялась. – Ты приехал, и все у нас теперь будет хорошо. Петя поправится, и мы заживем все вместе, больше не будем расставаться. А в Берлине делают отличные протезы, я знаю. Только денег нужно много…
– Вот с деньгами туго, – признался Борис. – Ты-то на что живешь?
– Первое время тратила то, что ты дал, а потом приходили