Картежник, несмотря на зимние накопления, легко бежал на месте. Ро ткнула его локтем в живот.
– Ты справишься. Думай о пицце, которая ждет тебя на финише.
– Поцелуй мою задницу.
– Такую здоровенную? Не успею.
Картежник хохотнул, оценив шутку.
Участники кросса выстроились на старте. Маленький Медведь отошел к минивэну. Ро успокаивала себя, убеждая, что прекрасно справится с испытанием, и потихоньку проникалась уверенностью в своих силах.
Когда минивэн тронулся, строй дрогнул. Роуан нажала кнопку секундомера на наручных часах и, как и все, сорвалась с места. Она хорошо знала всех участников забега, она работала с ними до изнеможения, она рисковала жизнью вместе с ними. И она желала им – каждому из них – удачи.
Однако на следующие двадцать две минуты тридцать секунд правила меняются: каждый за себя.
Роуан вложила в бег все свои силы и быстро набирала темп. Она пробилась сквозь несущуюся толпу, подбадривая отстающих или подшучивая над ними – на кого что лучше действовало. Она прекрасно понимала, что у нее, как у всех, с непривычки заболят суставы, что сердце бешено заколотится, что подступит тошнота. Кому-то тренировки вернули физическую форму, но у кого-то обострились старые травмы.
Однако сейчас не время думать об этом. Мысленно поделив дистанцию на этапы, Ро сосредоточилась на первой миле и, пробежав мимо флажка с цифрой один, отметила время. Четыре минуты двенадцать секунд.
Неплохо. Теперь вторая миля. Ро бежала размеренно и, даже когда Дженис, мрачно улыбнувшись, обогнала ее, не сбилась с дыхания, не попыталась ускорить темп. Ступни горели. Жжение поднималось от пальцев ног к лодыжкам, перетекало в икры. Пот струился по спине и груди, сердце колотилось о ребра, но Ро не давала себе поблажки, хотя промежуточный результат позволял немного расслабиться. Ее гнали вперед воображаемые опасности: она боялась споткнуться, подвернуть ногу, да мало ли что еще могло случиться, вплоть до грома небесного.
Когда позади осталась вторая миля, Ро перестала обращать внимание и на жжение в ногах, и на струящийся пот и бежала, как заведенная. Только кровь стучала в висках. Еще одна, последняя миля. Кого-то Ро обгоняла, кто-то обгонял ее… Как перед прыжком с парашютом, Ро не сводила глаз с горизонта, с линии, разделявшей две ее любимые стихии: землю и небо.
Ро пронеслась мимо финишного флажка, услышала, как Маленький Медведь выкрикнул ее имя и время – «Трипп, пятнадцать двадцать!», – но остановилась не сразу.
Согнувшись пополам, крепко зажмурившись, она пыталась восстановить дыхание. Как всегда после кросса, хотелось разрыдаться. Не от перенапряжения – ей, как и всем им, приходилось сталкиваться с куда большими трудностями, – а от облегчения, ведь она подтвердила свое право находиться здесь и делать то, что стало для нее смыслом жизни.
Роуан вернулась к финишу, прислушиваясь к выкрикиваемым именам и результатам. Заветную линию пересек Триггер и, пробегая мимо Ро, ударил ладонью по ладони ее поднятой руки.
Сдавшие норматив не расходились, снова став