лежавшія въ столовой на накрытомъ блой скатертью стол рядомъ съ его приборомъ пахучаго кофея съ калачемъ, сухарями и кипячеными сливками.
– Заспалися, батюшка, тутъ человкъ дожидается, – сказала изъ другой двери вышедшая растолствшая его нянюшка Прасковья Михайловна.
– Сейчасъ, няня, сейчасъ, – отвчалъ виновато Нехлюдовъ, поспшно разбирая письма – Отъ Кармалиныхъ человкъ? – сказалъ онъ, взявъ въ руки42 красивымъ знакомымъ почеркомъ надписанное письмо на толстой срой бумаг, чуть пахнувшей чмъ то пріятнымъ. – Зачмъ же дожидается?
– Отвта ждутъ. Я уже ее чаемъ попоила,43 – отвтила няня, покачивая головой и щуря глазъ.
Письмо было отъ Алины Кармалиной,44 съ которой у Нехлюдова установились въ последнее время такія отношенія, при которыхъ недостаетъ только слова для того, чтобы только дружески знакомые вдругъ стали женихомъ и невстой и мужемъ и женою.
Знакомы и дружны были семьи Кармалиныхъ и Нехлюдовыхъ уже давно – дружны были матери и дти, когда-то были на ты и играли вмст, т. е. такъ, какъ могли играть вмст мальчикъ 14 лтъ съ 8-лтней двочкой. Потомъ они жили въ различныхъ городахъ и рдко видлись. Только въ ныншнемъ 18..45 году они опять сблизились. Кармалины, какъ всегда, жили въ Москв, а Нехлюдова мать провела этотъ послдній годъ своей жизни тоже въ Москв. Сынъ жилъ съ нею. Тутъ то во время болзни и смерти матери и посл нея и установились между Дмитріемъ Нехлюдовымъ и Алиной Кармалиной эти предшествующіе обыкновенно браку близкія и тонкія отношенія. Мать Нехлюдова желала этаго, также и Кармалины. Больше же всхъ желала этого Алина. Она говорила себ, что она никого такъ не любила, какъ Дмитрія Нехлюдова,46 и, если бы была мущина, уже давно сдлала-бы ему предложеніе. Началось это для нея съ того, что она взялась за то, чтобы во что бы то ни стало ap[p]rivoiser, niveler,47 какъ она выражалась, и исправить Нехлюдова, исправить не въ томъ смысл, чтобы освободить его отъ пороковъ, – она, напротивъ, считала его слишкомъ добродтельнымъ, – но снять съ него его странности, наросты, крайности, удержавъ его хорошее, снять съ него лишнее, нарушающее изящество и гармонію. И она своей легкой рукой усердно принялась за это дло и не успла оглянуться, какъ въ процесс этаго занятія она влюбилась въ него такъ наивно и опредленно, что ей, двушк,48 отказавшей 4 прекрасныя партіи и ршившей не выходить замужъ и вполн отдаться искусству – музык, которую она дйствительно любила и въ которой была необыкновенно способной, –