к ней, сбивал с привычного официального настроя, и ему захотелось вдруг все бросить – и на волю, в пампасы!
– Так, говорите, охота посмотреть на наше производство? – Алексей Петрович подмигнул Нике. – Ну, что ж. Надевайте свою шубейку, и пошли.
– Ой, правда?
– Конечно, правда. – Алексей Петрович и сам не знал, откуда у него вдруг появился этот кураж. – Айда в цех, стекольная королева, посмотрите, как рождаются вазы.
Он с веселым удивлением наблюдал, как Ника едва не вприпрыжку ринулась в приемную за своим полушубком. А сам, накинув парку поверх пиджака, вышел следом.
– Агата Михайловна, мы с нашей гостьей пойдем в цех.
– Но у вас через пятнадцать минут…
– Ничего, отмените, дело терпит. Идемте, Ника.
Они идут по заснеженным дорожкам, и Нике до того любопытно, что же там, в цеху, и как это все работает, пыхтит, крутится.
– Осторожно, скользко! – Алексей Петрович на лету ловит Нику, которая едва не упала и от этого выругалась. Ему отчего-то смешно слышать из ее уст короткое емкое слово, которым русский человек всякий раз комментирует какой-то неожиданный казус.
– Извините… привычка дурацкая… ругаюсь, как пьяный сапожник…
– А кто бы удержался? Расчистили, конечно, но…
– Так ведь чистить сейчас снег какой смысл? Нападает снова, хотя мог бы и зимы дождаться, еще только конец ноября как-никак.
– Тоже верно. Все, вот стеклодувный цех. Я так понимаю, вам именно это хотелось увидеть, да?
– Ой, знаете, как-то в детстве я по телевизору видела… очень интересно, трубка такая, дуешь в нее, и выдувается бутылочка или еще что… Я вот, например, не знала, что здесь есть такой завод.
– Наш завод возник еще в начале девятнадцатого века – купец Никонов выписал мастеров из самого Ямбурга и поселок построил вокруг завода – беглые крестьяне селились и работали, варили стекло, учились стеклодувному делу. В общем, народ здесь тогда состоял из нескольких нанятых немецких мастеров да шпаны. И это дело весьма процветало, но после революции все развалилось, не до того было, а потом товарищи большевики спохватились и отстроили все заново. И поселок Никоновский стал городом Красный Маяк. Так и стоит здесь предприятие с тех пор, сейчас уже перешло в частные руки, но работает, не бедствуем. Вот, пришли.
Из открывшейся двери на них пахнуло жаром, смесью самых разных запахов, окружили звуки. Ника пыталась все разглядеть тут же, одним махом, но это не получалось. Кто-то здоровался с директором, о чем-то говорили, а она во все глаза смотрела на то, как обычные люди один за другим выдувают шары, помещают их в формы, где они превращаются в стеклянные стаканы. И готовые тут же стоят, разноцветные …
– Вот, Ника, здесь и делаются вазы. – Алексей Петрович подошел к одному из чанов, взял из рук рабочего длинную трубку. – Нужно зачерпнуть немного массы и дуть, попробуйте.
Ника осторожно взяла из его рук трубку, другим концом зачерпнула лениво булькающую