вчера на ночной видеоконференции, на которой тебя, естественно, не было. Теперь же мучайся неизвестностью, хоть мука и будет скоротечной.
«Один-один», подумал Этцель и ухмыльнулся. Приятно было осознавать, что он не ошибался и неприязнь между ним и большей частью его Дома была обоюдной. За углом тихого и пустого коридора пара наткнулась на стоящий перпендикулярно стол, за которым сидел секретарь президента Полиции Берлина.
– Доброе утро, госпожа Мальтхоф, старший комиссар Мальтхоф, – дежурный костюм, дежурный голос, дежурная улыбка и взгляд, от которого даже бессмертным могло стать не по себе. Непоколебимая верность и готовность служить читались в глазах этого человека средних лет. «Личный адъютант, а не секретарь», – промелькнуло в голове Этцеля. Мужчина встал из-за стола и рукой пригласил следовать за ним. От стола до массивной двустворчатой двери было добрых десять метров, полных приватности, – разговоры в кабинете президента там и должны были оставаться. По старомодному обычаю секретарь постучал в дверь прежде чем зайти внутрь.
– Впусти их, Бен, – раздался уверенный голос.
– Прошу, – элегантным жестом секретарь Бен приоткрыл дверь, ровно настолько, чтобы туда прошел один человек, Этцель пропустил вперед Альбрун. Еще один старомодный жест.
В отличие от пропахшего нафталином коридора, кабинет президента Словик был обставлен по последнему писку моды и оснащен новейшей техникой. Президент в целом была ярой прогрессисткой: едва вступив на пост президента полиции, она провозгласила «новую эру» толерантности и прагматизма. Полиция должна была перестать быть бастионом людей, приняв в свои ряды представителей других рас. Как раз во время этого призыва Этцель принял решение закончить свое праздное существование гедониста и пойти служить в полицию. Голубую форму примерили в том числе некоторые гномы, и даже орки пополнили ряды правоохранительных органов столицы Империи, однако ввиду царившего общего недоверия, из них сформировали отдельные отряды особого назначения, действовавшие крайне эффективно, но зачастую автономно от остальных. По большому счету на том и остановились. Флер прогресса помер вместе с приходом в руководство полиции представителей Домов. Окутав своими сетями все более-менее новаторские начинания Словик, эльфы душили их, едва замечая намек на возможную потерю влияния. Президент вскоре и сама поняла, что развернуться ей не дадут. Она попыталась было устроить чистки рядов под лозунгом «Свежий ветер в пыльных кабинетах», но и эта операция была задавлена тоннами бумаг, предписаний и параграфов. Все, что осталось от когда-то решительной и волевой женщины был ее кабинет, в котором, к сожалению, она уже не была начальницей.
Так и сейчас: Этцеля встретила не только Словик, был еще один родственник, на этот раз кровный. Двоюродный брат Хильдебальд, старший советник криминальной полиции и одновременно полномочный представитель Дома Крупп стоял, заложив руки за спиной, по левое плечо от сидящей за своим