кувшин в углу или глинобитная стена. Только теперь они начали понимать, что перед ними не простой пленник! Стражи фараонова храма не ответили мне и на сей раз; но я понял, что мои слова были услышаны.
Всех троих насильников египтяне скрутили и куда-то отволокли. Я догадался, что назад они не вернутся.
Я сел обратно на пол, повесив голову. Все мои раны мучительно заныли: я ощутил, что пострадал серьезнее, чем казалось мне в пылу битвы. И я опять – опять вышел предателем!
Пусть я был вынужден так поступить, вынужден прибегнуть к такому способу защиты – все равно это было гнусно…
Я ощутил, как Артабаз подсел ко мне и обнял за плечи.
– Тебе очень больно, господин?
– Ничего… Отлежусь, – хрипло ответил я. Улыбнулся ему и ощутил во рту вкус крови. – А ты как?
– Я здоров, – ответил перс: в темных глазах его плескалась тревога. – Но тебе нужен врач, господин!
Я засмеялся.
– Остроумная шутка.
Артабаз помог мне встать… потом вдруг замер, осмотревшись.
– Я думаю, тебе можно лечь прямо здесь. Будем опять вдвоем.
Я угрюмо кивнул: все было ясно… Обитатели этой комнаты не вернутся, и теперь мы останемся вдвоем – до конца. Я чувствовал, что завтра едва ли смогу подняться; и тем паче я не буду способен выйти с утра на работу…
Когда я лег, стиснув зубы от боли, Артабаз принес мне в черпаке воды из кувшина в углу. А я вдруг подумал, что слова его насчет врача были не лишены смысла. В любом случае, мне и моему слуге больше не быть на положении обычных рабов!
Потом я задремал… Меня начало лихорадить, и я, кажется, бредил; мне представлялись пугающие шакалоголовые тени, которые разрастались и надвигались на меня со всех сторон… Здесь не было от них спасения! Потом внезапно я проснулся с чувством, что забыл очень важную вещь.
Артабаз сидел рядом… Глаза у него запали: кажется, он так и не ложился. Он улыбнулся мне.
– Я принес твоего бога, господин. Ты обронил его в своей комнате.
Я благодарно сжал статуэтку в ладони. И Артабаз рисковал из-за такого пустяка, бегая назад в мою комнату при луне!
– Ложись, поспи, – велел я.
Артабаз начал было возражать, что нисколько не устал и ему в радость сидеть со мной; но я заставил его лечь. Юноша лег и заснул почти мгновенно. А ко мне сон больше не шел: я был сильно избит, хотя мне как будто бы ничего не сломали. Однако колено мое было в плачевном состоянии, и боль охватывала левую ногу при любой попытке двинуть ею или сесть. Мне опять долго будет нужен крепкий посох – если я вообще смогу завтра ходить…
«Ходить!» Я улыбнулся этой мысли; а потом задремал, ощущая сквозь сон всю свою боль.
Утреннюю побудку я услышал – смутно, как сквозь жаркое одеяло. Так же смутно я слышал, как торопятся на работу другие невольники: они съели свой скудный завтрак, а потом рабочий дом опустел. Только Артабаз никуда не ходил, и не ел, оставшись со мной… В этом я был уверен.
– Артабаз, ты тут? – окликнул я.
– Здесь, господин