слышались отзвуки голосов. Слабый стук эхом разлетался по мраморному полу и отражался от невыносимо белых стен – топот сапог и звук мечей, вытаскиваемых из ножен.
Охрана забила тревогу. Ана посмотрела на Острослова. Сквозь пелену слез она смогла увидеть, что на его лице показалось выражение абсолютной паники. Ана вдруг поняла, что, несмотря на всю его хитрость и браваду, Рамсон Острослов не имел никакого плана.
Страх заставил ее думать быстрее. Жгучая боль в глазах проходила, и окружающий мир вновь приобретал четкие очертания. Несколько коридоров веером расходились из той точки, где они стояли: три налево, три направо, три вперед, три назад. Все белые и абсолютно одинаковые.
Голова трещала от боли, вызванной действием божевосха: Ана не могла вспомнить, из какого коридора она вышла. Это место было лабиринтом, построенным, чтобы загонять заключенных и посетителей в ловушку, как добычу в паутину.
Ана ухватила Острослова за рубаху.
– Куда дальше?
Он выглянул в щель между пальцами и застонал.
– Черный ход, – пролепетал он.
Ана замерла. Безусловно, она собирала данные о Гоуст Фолз – скудные сведения, которые пока не помогали, – но нигде не упоминалось о черном ходе. Ана знала, что главный вход представлял три охраняемые двери. Внутренний двор стерегли лучники, которые расстреляют их, как мишени в тире, высунь они туда нос. Все это она успела спокойно рассмотреть, пока шла за охранником внутрь – тогда еще в качестве посетителя.
Никогда, даже в своих самых безумных фантазиях, Ана не представляла, что будет бежать из тюрьмы в паре с осужденным преступником, а преследовать их будут десятки солдат.
Ану накрыл приступ ярости. Она схватила Острослова за грязную рубашку и потрясла его.
– Ты заварил эту кашу, – прохрипела она. – Тебе и расхлебывать. Как пройти к черному ходу?
– Вторая дверь… вторая дверь справа от нас.
Ана бросилась бежать и потащила Рамсона за собой. В одном из коридоров был слышен топот, но она не могла понять, в каком именно. В любой момент сюда могло прибыть подкрепление.
Они добежали почти до середины зала, когда позади раздался крик.
– Стоять! Остановитесь именем Кольст[2] императора Михайлова!
Великий император Михайлов. Имя Луки звучало из их уст так привычно, так внушительно. Как будто они знали что-то о ее брате. Как будто у них было право приказывать от его имени.
Она повернулась к тюремным охранникам. Их было пятеро. На их белой форме красовался серебряный кирилийский тигр, лезвия их черных мечей блестели на солнце. Они были в полной экипировке, в шлемах, их сияющие доспехи отливали серыми оттенками сплава.
Они скалились и рассредотачивались, как охотники, окружавшие дикого зверя. Раньше они бы встали на колени в ее присутствии, поднесли бы два пальца к груди и очертили ими круг в знак уважения. «Кольст принцесса», – прошептали бы они.
Но это время было далеко в прошлом.
Одной рукой Ана пониже натянула капюшон. Другую руку, раненую,