Именно такое мнение сложилось у Стивена, который порядком устал от работы.
«Почему ненависть возгорается среди близких друг другу людей?»
Стивен не исключал существование добра, но уже имел понятие, что превосходит именно зло.
Уиллис вышел на станцию, в уши ударил звонкий плачь Элизабет Тейт и крики:
– Я никуда не уйду!
Его коллеги пытались отгородить место преступления от людей. Тяжело вздохнув, он убрал руки за спину, с нежеланием наблюдая душераздирающую сцену.
За свои сорок три года, двадцать из которых проведены на государственной службе, Уиллис встречал жестоких людей, но каждый раз выходил из себя, когда жертвами становились дети. На это были свои личные причины.
Он свято верил, обманывал себя, что люди способны забывать прошлое. Прекрасное убеждение, пока черная дыра из детства продолжает поглощать настоящее. Однажды он сорвался с цепи, подобно голодной собаке, чуть ли, не избив подозреваемого в педофилии:
«Как ты живешь после содеянного?» – спрашивал он, глядя в пустые глаза, в глупые зеркальные стекляшки человека перед ним. Этот вопрос слишком долго мучил его. – «Что ты чувствуешь после этого?»
Через несколько секунд подозреваемый утвердительно закивал, посчитав, что лучше признаться, и похвастаться своими достижениями, нежели категорично отрицать вину. С его отвратительных губ, которыми он целовал молодую кожу мальчиков и девочек, начиная с шеи и спускаясь всё ниже, вырвалось: «Дети становятся послушными игрушками, когда восполняется нехватка внимания. Лишь глупыми, кричащими от боли игрушками. Мягкими, нежными и очень теплыми. Мне прекрасно живётся. Может вы, детектив, и не знали, но дети – цветы жизни».
И как забыть прошлое? Ту смутную картину, когда десятилетний Стивен забрел в лес, увидев, как взрослый мужчина прижал его лучшего друга к корявому дереву на опушке, принимаясь медленно снимать с него шорты. Мальчик пытался выбраться, пытался биться ногами. В конечном итоге он смирился и замер, только взгляд остался беглым. Он искал спасения.
А Стивен, вместо того чтобы сделать хоть что-нибудь: закричать, побежать в сторону города, клича о помощи, выбежать навстречу к глумившегося над другом мужчине.
Стив мог сделать хоть что-нибудь, чтобы после совесть не терзала, но мальчик беззвучно упал в густую траву, а проснулся наутро с мокрыми штанами. Его друга нашли тем же вечером: достали мертвого из реки со вспоротом лицом и животом.
«Мерзкая тварь. Подонок!»
После агрессивного поведения с преступником, Уиллиса ждали вынужденные походы к психотерапевту.
«У меня не возникает вспышек ярости», – отнекивался он.
Его ненависть касалась не только насильников, но всех, кто причинял боль маленьким детям.
Первое дело, где жертвой стал ребенок, он помнил очень смутно, лишь некоторые подробности и детали. Это произошло в 1996 или