были единственным средством передачи знаний и накопленного опыта в отсутствие письменности. А массовая безграмотность на Руси процветала, считай, до середины двадцатого века. По крайней мере, Данила ни разу не видел, чтобы кто-то что-то записывал или просил передать записку. Все обходились своей памятью, очень хорошей, кстати.
Житко для своих односельчан был техническим пособием, базой данных на все возможные случаи в жизни и учебником истории в одном лице. Немалая ответственность.
Тем временем староста окончил свою речь, Данила понял только то, что полей под зерно должно быть три: одно под озимые, одно под яровые, одно обязательно отдыхает. А меж тем уже наступал вечер.
– Отдохнём здесь, – сказал Вакула, – я неподалёку полянку одну знаю, с ручейком, а завтра с восходом выйдем.
– Добре, – сказал староста.
– Слушай, Жёлудь, – спросил Данила, когда уже развели костёр и стали готовить ужин, – я опять никого не хочу оскорбить, но ваша деревня погост называется, а что это значит?
– Чудной ты, – ответил племянник Житки, но объяснил: – Мы – погост, значит, в нашу деревню дань свозят со всех окрестных деревень. Раньше этим старый занимался, – Жёлудь указал на старосту, – а теперь его боярский тиун заменил. Говорят, нечего смердам боярскими делами ведать.
– Погоди, и что ж, к вам сам князь приедет? – живо заинтересовался Данила.
– Эк ты куда хватил! Нет, дань всю в Вышгород свезут, а оттуда уже князю. Но это только в конце осени будет.
– А вообще княжье полюдье – весёлое дело, – потянувшись, довольно сказал Вакула. – Еды сколько хошь, питьё хмельное, девок тоже – сколько хошь.
– Это тебе весёлое. Он у посадника в уважении, – пояснил Жёлудь для Данилы, – а нам, общинникам, один разор.
– Да ещё девок могут попортить, – решил поддержать разговор Данила.
Жёлудь странно посмотрел на него.
– Тут ты не прав, – проскрипел Житко. – Ежели какая девка от княжьего гридня понесёт, то роду от этого будет только прибыток. Видал ты варягов на перуновом острове?
– Ну, – согласился Данила, – очень хорошо даже видел.
– Вот, а теперь представь: от того девка родит, какой муж выйдет. Сильный, здоровый и в старости опора.
Односельчане Житко дружно закивали, а Данила глянул на Вакулу и понял, что кузнец на сей счёт имеет своё мнение, но озвучивать его не хочет.
– Так, а дань какая у вас, сильно высокая? – решил сменить тему Молодцов.
– Да как сказать, – слово опять взял староста, – терпеть можно. Оброк строго определённый, лишнего не берут. Правда, может боярин какой с дружиной проехать, фураж взять и за него не заплатить, но это уж как поведётся. Живём – не тужим. Лишь бы степняк не наехал, но мы далеко от их стороны Днепра, до нас не достанут. А вот они могут и ради удовольствия людей запытать, и жито пожечь, но тоже редко. Чаще в полон просто угоняют, из него выкупиться можно. Только ежели тебя князь выкупит, ты его холопом станешь.
– А если усобица