выпьем чаю, проходите, пожалуйста.
Клавдия Ивановна, минуя гостиную, где был накрыт стол, шмыгнула изучать квартиру. Полине Сергеевне ничего не оставалось, как последовать за ней.
– У вас трехкомнатная? Шикарно. А кухня сколько метров? И лоджии большие. Чего там у тебя?
– Зимний сад.
– Ага, ты всегда любила в земле ковыряться. У меня однушка в Печатниках, кухня с гулькин нос и ванна с тубзиком совмещенные. Слышь, Поль, а Олежка сильно злой, да? Олег Арсеньевич, Клавдия Ивановна, – передразнила она официальную манеру, – как будто мы не знакомые тысячу лет.
Она хотела не только проинспектировать квартиру, но и провести разведку, уединившись с Полиной Сергеевной. Впрочем, ответов не ждала, сама отвечала на свои вопросы.
– Конечно, ему не нравится, что Сенька на взрослой женится. А мне что, нравится, что Юська с малолеткой связалась? Еще и забрюхатела, дура. Хотя, с другой стороны, ей рожать давно пора, не в сорок же лет.
«Предложить ей денег? Прямо сейчас, пока мы одни…» – терзалась Полина Сергеевна, сердце ее глухо и быстро стучало. Не успела подобрать слов, как раздался голос Олега Арсеньевича, приглашавшего их за стол.
Вместо дежурной прелюдии, безобидного разговора о даче, общих знакомых, погоде или новостях последних дней, все слушали Клавдию Ивановну, которая вещала о распрях с братом, его женой и прочими родственниками. Война у них, как поняла Полина Сергеевна, так и не прекращалась.
– Все это очень интересно, – не выдержал Олег Арсеньевич, – но давайте обсудим то, ради чего здесь собрались. Мы тебя слушаем, Арсений!
– Меня? – растерялся сын. – Но я уже все сказал. Мы с Юсей поженимся.
Он взял девушку за руку и посмотрел на нее с такой пронзительной любовью, что Полина Сергеевна едва сдержала горестный вздох, а Олег Арсеньевич скрипнул зубами.
– Юся? – спросил он.
– Ага! – улыбнулась Юся.
– Коротко и… не ясно. Где и на что вы собираетесь жить?
– Я пойду работать, мы снимем комнату, – с вызовом ответил сын.
Полина Сергеевна видела, что муж закипает, сын в ответ выставляет шипы. Допустить ссоры было нельзя.
– Если ты пойдешь работать, то осенью тебя призовут в армию, – напомнила Полина Сергеевна. – И Юся останется одна. Если же ты поступишь в вуз, то тебе предоставят отсрочку.
– Я не по́няла, – встряла Клавдия Ивановна. – Вы типа их не берете? Так у меня тоже, извините-подвиньтесь, площади лишней нету.
– Вас я попрошу молчать! – грозно сказал Олег Арсеньевич. – И открывать рот, когда будет предоставлено слово!
Стало понятно, каким непреклонным и властным Олег Арсеньевич бывает на рабочих совещаниях. Клавдия Ивановна испуганно заткнулась.
– Сынок! – продолжила Полина Сергеевна. – Мы больше всего опасаемся, что ты завалишь школьные экзамены, не станешь поступать, исковеркаешь свою жизнь в самом начале.
Она говорила с болью и тревогой. Сын откликнулся на эту боль:
– Мама, я хочу