а там начал рыться в сугробе в поисках монеток, которые выкинул в порыве досады. Но смог найти только одну; другая, скорее всего, упала на ребро, и утонула глубоко в снегу. С одной этой мелкой монеткой в кармане все его мечты о бурной ночи в какой-нибудь веселой таверне улетучились полностью. И не только удовольствие, смеясь, выскользнуло из его рук; реальные лишения и боль навалились на него, пока он стоял перед портиком особняка. Пот на нем высох; хотя ветер утих, мороз, однако, крепчал с каждым часом, и поэт почувствовал, что коченеет и начинает заболевать. Что оставалось делать? Несмотря на поздний час, несмотря на сомнения в успехе, ему нужно было попытаться устроиться на ночлег в доме своего приемного отца, священника при Сен-Бенуа.
Он бежал туда всю дорогу, а оказавшись перед дверью, робко постучал. Никакого ответа! Вийон стучал снова и снова, и, наконец, послышался звук шагов. В обитой железными гвоздями двери открылось зарешеченное окошко, и оттуда хлынул поток желтого света.
– Приблизь лицо к окошку, – скомандовал изнутри голос священника.
– Это я, – прохныкал Вийон.
– О, это ты, да? – откликнулся священник и осыпал его ругательствами, совершенно непозволительными для богослужителя, а потом пожелал позднему гостю провалиться в ад, откуда тот, судя по всему, и прибыл.
– У меня руки заледенели до синевы, – умолял Вийон, – ноги перестали слушаться и ноют при ходьбе, нос заложен от морозного воздуха. Я могу околеть к утру. Только на этот раз, отец, и я больше никогда не попрошу!
– Надо было явиться раньше, – холодно заметил священник. – Время от времени, молодые люди должны получать уроки от жизни. – Окошко захлопнулось, и он ушел.
Вийон был вне себя и заколотил в дверь руками, потом ногами, хрипло закричал вслед священнику:
– Лицемерный старый лис! Если бы я смог добраться до тебя, ты бы у меня полетел вверх тормашками к черту на рога.
Где-то в глубине дома хлопнула дверь, совсем глухо из-за дальнего расстояния. Вийон закрыл рот рукой, чтобы удержаться от богохульства. И тут вдруг он осознал комичность ситуации, засмеялся и возвел глаза к небу, где звезды словно подмигивали, забавляясь над ним.
И что теперь делать? Похоже, ему придется провести ночь на морозе. Он неожиданно вспомнил замерзшую женщину, и это вызвало в нем прилив ужаса; то, что произошло с ней в начале ночи, может запросто случиться с ним до наступления утра. Но он ведь еще так молод! У него впереди еще столько безумств и неистовых забав! Вийон вдруг испытал жалость к самому себе, словно смотрел на все это со стороны, и представил как утром найдут его окоченевшее тело.
Он оценил все возможности, вертя монетку между большим и указательным пальцами. Увы, поэт был в весьма плохих отношениях со старыми друзьями, которые когда-то выручали его в подобных случаях. Вийон писал на них стихотворные пасквили, нападал на них, обжуливал их; а сейчас, находясь в крайней нужде, он подумал, что, по крайней мере,