уж был не мил…
Уход твой – как безвыходности выкуп.
Слуга театра и заветных струн,
ты, как герой одной из своих песен,
был тоже врун, болтун и хохотун
и слыл таким, блудя и куролеся.
…Случились непростые времена,
когда мне помощь друга непреложно
ощущением плеча побыть должна —
иначе всё же узы дружбы ложны.
Я его плеча не ощутил,
или он бессилен был помочь мне,
но с тех пор надёжный дружбы тыл
стал, увы, иллюзией побочной.
Ну, а потом предлог cherchez la femme
вдруг влез наветом в наши отношенья,
чтобы идти за нами по пятам,
и этим углубляя отчужденье.
Исправить что-то – всё равно, что тут
метаться в выяснений паутине,
иль рядовой опровергать абсурд,
или уют искать на гильотине…
Вот так мы отдалились навсегда,
хотя пересекались вновь и часто,
да и к прежней связке сквозь года
ощущали всё же, что причастны.
Я понимаю, кажется, теперь,
причину, нас разведшую когда-то,
как одну из множества потерь,
в коей быть не может виноватых.
Просто дружба – молодости клон,
время шумных сходок и пирушек,
замыслов стремительный разгон
и мельканье ветреных подружек.
Вспомнился охотничий рассказ,
словно чтоб в сюжет добавить строчку,
ибо он был именно про нас:
большие лоси бродят в одиночку…
И когда мы встретились, считай,
за три года до твоей кончины,
радость этой встречи невзначай
огорчила лёгкая кручина.
…Майский праздник. В Красную Пахру,
а точней, в дом творчества «Известий»,
по делам я в этот день махнул,
парканулся в отведённом месте,
рядом с «Мерседесом» —
я-то знал,
кто машины сей владелец знатный…
Тут как тут и ты, как будто ждал
нашей встречи, столь невероятной.
Мы обнялись.
– Ну, как дела, Васёк?
– Нормалёк. Ты как здесь?
– Да Марина приехала и на один денёк
зб город смотать уговорила.
Я сауну сейчас тут заказал.
Пойдёшь?
– А то, Васёчек! С наслажденьем…
Той сауне я ставлю высший балл,
как нашему забытому общенью.
Мы провели с тобой там шесть часов,
разговором насладясь и паром,
не ведая, что промельки годов
не наградят нас вновь столь щедрым даром.
Как будто прежней дружбы ренессанс,
хотя, казалось бы, какая малость…
Кстати, был тогда один нюанс,
новую в тебе открывший странность.
Ты без умолку держал свой монолог
во множестве сюжетов, в разных лицах,
словно, в раж войдя, никак не мог
в этом кроссе фраз остановиться.
Внове это было наблюдать —
понял я, что ты,