по-русски: слушая их разговоры дома, во дворах Таллина и Чабанов, или постоянно бегая в Питере на Кузнечный рынок (это теория мамы), то с украинским всегда было все понятно – я научилась благодаря папе.
С языками с моего рождения у нас все было и сложно, и просто. Просто, так как папа решил сразу начать разговаривать со мной только на украинском. Исключительно и только, и не могу вспомнить ни единого разу, когда мы бы общались на русском. Просто было бы как-то нелепо и непривычно. С мамой папа разговаривал на русском, хотя мама, слушая нас, немного научилась и украинскому. Сорок лет спустя, работая гостевым лектором в университете Ивана Франка во Львове, мама очень жалела, что тогда не научилась свободно разговаривать по-украински. А с мамой мы разговаривали на эстонском.
Вот так и получилось, что я выросла в семье, где было постоянно три языка и смесь разных культур и мировосприятий.
Из журналов я читала «Барвінок», вечерами мы слушали программу «Время», праздновали с салютами Новый год, в обязательном порядке я читала Лесю Украинку и историю Украины, ходила в эстонскую школу и не ощущала никаких противоречий.
И что же получилось в итоге? Я выросла в окружении трех языков, и потом осваивать новые, финский и английский, было, наверное, проще, хотя работать над ними пришлось, как и до сих пор я работаю над усовершенствованием украинского языка и терминологии. Одно же дело разговаривать дома с папой, другое – прямые ТВ-эфиры. Сама потом переслушиваю и иногда переслушивает педагог украинского, выделяя ошибки. Для меня владеть чистым и красивым языком – это элементарное уважение к языку, себе и к моей стране.
Постоянные путешествия тогда стали нормой, и я начала ощущать, что нет ничего страшного, когда новая страна и опять «на рюкзаках» – это просто обычная жизнь. Также жизнью, хотя и не такой простой, было, когда я с мамой в одиннадцать лет переехала в Финляндию. Это был переезд в новую страну, и пришлось одновременно учится в двух школах – и в Эстонии, и в Финляндии.
И потом в разные годы я жила в разных странах и городах, и тогда уже достаточно просто осваивалась. Правда, со временем уже тяжелее расставаться с местами и городами. До 20 лет я, в основном, прожила в Эстонии, потом пять лет в Финляндии, еще пять в разных странах – задев и Штаты во время іT-boom, – и с 2007-го я уже постоянно живу где-то между Украиной и Эстонией.
И нет никакого «кризиса идентичности». Я эстонка и украинка, и не вижу в этом противоречий, так же как и не вижу причин анализировать «а кто я больше?». Абсурдный вопрос. Не измеряла. А в детстве, когда у меня спрашивали: «А ты кто?», намекая на это «эстонка-украинка», я безобидно отвечала – «Я Яника». Мой папа украинец и мама эстонка – и я не вижу необходимости определяться на процентные соотношения или что-то усложнять.
Глава 2. Развод родителей, бабушка и дедушка и комнаты, полные света
Когда мне было одиннадцать, родители решили развестись. Пусть это останется их личной жизнью, но дело было просто в разных