-
Я вас воспеваю, великие птицы души, несущие смерть.
Рейнер Мария Рильке
– Человек, – сказал Тир, выйдя из-за поворота.
– Монах, – уточнил Казимир с лёгкой брезгливостью.
– Не любишь их?
– А за что их любить?
Пожав плечами, Тир пошёл вперёд, пробираясь между большими камнями и перепрыгивая через маленькие. Вопли муэдзина были хорошей школой, но христианские монахи просто так не орут, да и вообще, если шарахаться от любого служителя культа, жить станет довольно трудно.
Тиру не понравилось то, что монах поднялся им навстречу. Не понравилось то, что выглядел монах не по-монашески: был молод, высок, широкоплеч. А когда он улыбнулся, во рту сверкнули, несмотря на густые сумерки, такие клыки, что Тир чуть не повернул обратно.
Хотел увидеть настоящего керта, да? Ну вот. Увидел. Легче тебе стало?
– Мир вам, путники, – прозвучал дружелюбный спокойный голос, – да пребудет с вами если не милость, то хотя бы терпение Господа.
Тир остановился. Казимир, удостоив монаха едва заметным кивком, взаимно, мол, слегка подтолкнул спутника:
– Ну?
– Подожди, – сказал Тир, – вы кто?
– Моё имя Грэй И'Слэх. Впрочем, можно и отец Грэй, так, наверное, будет удобнее и для меня и для вас. Хотя вам, Чёрный, я не отец и, конечно же, не святой, а вы, сын мой, – взгляд неярких, странного цвета глаз обратился к Казимиру, – вижу, без сердечной любви пребываете в лоне матери нашей церкви. Однако вы спасаетесь от опасности, ищете надёжного убежища, я же могу предложить вам крышу над головой на эту ночь и на любое время, какое вы сочтёте нужным пользоваться моим гостеприимством. Не отказывайтесь, – произнёс он с властной мягкостью, – возможно, я смогу помочь вам.
– Ещё и священник, – прокомментировал Казимир. – Спасибо, – отрезал он решительно, – мы лучше пойдём.
– Спасибо, – задумчиво произнёс Тир.
Он смотрел на отца Грэя, пытаясь, как обычно, разглядеть за внешностью, нет, не душу, конечно, и не мысли, но увидеть эмоции. Это легко: люди, такие разные, во многом весьма схожи.
Он смотрел, но видел лишь внимательные глаза. Серые? Синие? И свет. Золотистый и тёплый, мягкий, как огни паникадила, уставленного сотнями восковых свечей.
– Спасибо, – повторил Тир, – нам действительно нужна помощь.
– Что ж, милости прошу. – Отец Грэй сделал приглашающий жест. – Обитель моя не столь скромна, как подобало бы смиренному отшельнику, я расположился в Кабо, но, с другой стороны, в случае необходимости там меня намного проще отыскать тем, кто приходит за утешением и советом.
– Ты что, в самом деле собрался… – начал было Казимир, мешая русские слова с немецкими.
– Да. Он нам не враг. Даже мне.
– Он – священник.
– Это не преступление.
– Это и в самом деле не преступление. – Отец Грэй, уже ушедший на несколько шагов вперёд, остановился, терпеливо ожидая, пока его гости решатся двинуться с места. – Я знаю русский язык, сын мой, но, увы, до сих пор