партии.
После «Хрустальной ночи», в том же году, по проекту Альберта Шпеера построили новое здание рейхсканцелярии, которое символизировало власть и авторитет нацистского режима. Но и в новых стенах стиль управления Гитлера не поменялся – в правительстве царил хаос. По словам доктора Гюнтера Лозе, немецкого министра иностранных дел, главная беда Гитлера была в том, что он мог назначить двух чиновников в два разных ведомства, но функции они выполняли почти одни и те же, поэтому возникали сложности с разделением обязанностей. Отсюда проистекали бесконечные разногласия в правительстве. Гитлер отдавал распоряжение, а подчиненные «строили на нем целую доктрину». Когда начинались неизбежные споры между чиновниками, Гитлер редко принимал решения, основываясь на объективной оценке предмета спора, и никогда не брал ничьей стороны. Он просто говорил своим министрам: «Сядьте вместе и обсудите вопрос, а договоритесь – приходите ко мне».
В духе вечного соперничества Гитлера обслуживало не одно ведомство, а целых пять. Среди них была Имперская канцелярия под руководством Ганса Генриха Ламмерса, Канцелярия руководителя партии во главе с Филиппом Бойлером, Президентская канцелярия, шефом которой служил Отто Мейснер, ведомство шефа адъютантов Гитлера Вильгельма Брюкнера, и Штаб заместителя фюрера, начальником которого был Мартин Борман. Поскольку все эти чиновники были официально объявлены представителями Гитлера, большую часть времени они боролись между собой за сферу полномочий. Все они постоянно искали новые способы угодить фюреру, чтобы увеличить круг своего влияния. В итоге правительство создало систему, при которой случайные события могли привести к проведению коренных реформ. Самым ужасающим примером того, как распри внутри рейхсканцелярии отражались на политике государства, можно назвать одну из самых отвратительных реформ Третьего рейха – программу «Эвтаназия». Когда ее приняли, в первые годы умерщвлялись неизлечимо больные дети до 3 лет9.
Примерно в конце 1938 – начале 1939 года Гитлеру на стол попала петиция – одна из сотен, получаемых Канцелярией руководителя партии каждую неделю. Ее написал отец ребенка-инвалида. Следует отметить, что в системе, в которой напрочь отсутствует демократическое представительство, личное письмо фюреру, напоминающее петицию королю времен Средневековья, стало для населения одним из немногих способов повлиять на свою судьбу. Этот человек писал о своем сыне, который родился слепым, умственно отсталым, с одной ногой и без части руки. Он хотел, чтобы его сыну «облегчили страдания». Чиновники тут же решили, что эта петиция непременно должна оказаться среди тех, которые они отнесут Гитлеру на личное рассмотрение, а не ответят на нее сами или передадут в другие правительственные учреждения. Процесс «отбора» почти всегда представлялся как «служение идее фюрера» и заключался в попытках предугадать, какие письма будут ему интересны. Для тех, кто знал об увлечении Гитлера социал-дарвинистскими