на дороге, она запомнила его глаза. Выразительные, глубокие и внимательные, обрамленные темными густыми ресницами, они невольно притягивали ее взгляд. Молодого человека можно было назвать симпатичным, если бы не хмурое выражение его лица, которое придавало его лицу суровый вид.
– Благодарю вас, – прошептала Лиза и вымученно улыбнулась ему. Павел тупо уставился на ее губы, ощущая, как мысль о желании поцеловать ее стремительно возникает в его голове, приводя его в страшное смущение и неловкость. Поймав себя на этой мысли, Корнилов засуетился и быстро вымолвил:
– Вас нельзя здесь оставлять. Я переговорю с командующим. Если он разрешит, то вас перенесут в мою палатку.
– Благодарю.
– Пока еще, не за что, – ответил Павел и, понимая, что уже достаточно долго стоит у постели больной добавил. – Отдыхайте, не буду вам мешать.
Он повернулся, чтобы уйти.
– Простите, сударь! – окликнула его тихо Лиза. Он, тут же, обернулся. – Вы не сказали, как ваше имя?
– Корнилов Павел Александрович, ротмистр гродненского гусарского полка первого пехотного корпуса Витгенштейна.
Лиза в ответ только улыбнулась. Павел быстро вышел из палатки, ощущая всем своим существом непонятное волнение. Девушка посмотрела ему вслед и отметила, что он очень высок и широк в плечах. Она устало откинулась на подушку и закрыла глаза.
После ужина едва выдалась свободная минута, Корнилов стремительно направился в штаб и, завидев генерал-майора Кульнева, окликнул его. Яков Петрович остановился и удивленно спросил:
– В чем дело, ротмистр? Хотите доложить о чем-то важном?
– Нет, ваше превосходительство. Позвольте обратиться к вам с просьбой.
– Слушаю, – приветливо сказал Яков Петрович, устало посмотрев на молодого человека. Корнилов кратко изложил историю о том, как спас девушку и об опасениях доктора Коваля. – Вы хотите, чтобы девушка находилась в вашей палатке? – спросил строго Кульнев. – Ну, это вовсе не годится! Ее, немедленно, надобно убрать из военного лагеря!
– Но, Аристарх Иванович сказал, что ее нельзя пока перевозить, – ответил Павел. – Она сильно ранена. Ей нужен покой на неделю, другую.
– Хорошо. Но, девице не место в общем лазарете среди солдат. Сестры милосердия под моим личным покровительством. А, за эту девушку, я не могу нести ответственности.
– Вот и я об этом говорю. В моей палатке, мой денщик присмотрит за нею, чтобы порядок был. Как только я смогу, то найду в ближайшей деревне избу, чтобы перевезти ее.
Яков Петрович строго посмотрел на молодого человека.
– Не нравится мне вся эта ситуация. Гражданским, да еще и девицам не место на войне, если только они не сестры в лазарете. Но, раз уж так вышло, пусть остается, но в Вашей палатке. Но, разрешаю это ротмистр, только из-за благоволения к вашему брату, Александру Александровичу, с которым мы прошли всю последнюю турецкую кампанию и, который мне, как брат.
– Благодарю вас, ваше превосходительство, – почтительно сказал Павел, прикладывая