она оказывала услуги интимного характера, совершенно не заботясь о своей репутации офицерской вдовы. Только за последний месяц, Павел не раз слышал рассказы от солдат и офицеров о любвеобилии Ксении.
Корнилова никогда не привлекали женщины такого типа, которые могли так часто и легкомысленно менять любовников. Он ценил в женщине скромность, верность и чистоту души. А, все нынче модные, на французский манер, развязные нравы и фривольное поведение, он считал совершенно неприемлемыми для порядочной дамы. Оттого, довольно откровенные призывы и намеки Ксении он игнорировал, ибо не хотел иметь ничего общего с этой легкомысленной женщиной.
– В чем дело? – раздраженно спросил Павел.
– Мне прекрасно видно, какими глазами вы смотрите на эту девицу! – с ревностью во взгляде, истерично воскликнула Ксения.
– К чему этот тон, мадам? Я ничем вам не обязан, – осек ее Павел, нахмурившись.
– Неужели, вы подумали, что я согласна была ухаживать за нею по доброте своей? Или из-за ваших денег? Я согласилась на это, чтобы быть ближе к вам. Но, как оказалось, зря, для вас я пустое место, вы не замечаете меня!
– Ксения Михайловна, неужели вам не хватает внимания других солдат и офицеров, которые с радостью ответят на вашу благосклонность? – безразличным, усталым голосом сказал Корнилов. После тяжелого боя он еле стоял на ногах, а эта невыносимая женщина начала изливать на него потоки любовных притязаний.
– А мне, нравитесь вы! – со страстью воскликнула Ксения и прижалась своей большой грудью к руке Корнилова, создавая между ними непозволительную близость;
– Опомнитесь, не кричите так громко, – уже злясь, процедил сквозь стиснутые зубы Павел.
– Мне все равно, Павел Александрович. вы такой… такой необычный. Едва я увидела вас, тогда еще в июне, я сразу же поняла, что вы лучший из мужчин. Если бы вы только захотели, я бы могла быть верной вам… только вам…
– Довольно. Замолчите, – прервал ее Корнилов. Он резко отстранил Ксению от себя, ибо не мог уже терпеть присутствия этой развратной женщины и ее наглых прикосновений. Глядя ей в глаза, он с нескрываемым презрением ответил. – Мне, чтобы быть близким с женщиной, надобно, чтобы она, нравилась и привлекала меня. Вы же, мадам, не извольте обижаться, не из этих женщин.
– Мерзавец, – процедила Ксения, отдернув свою руку. – Надеюсь, эта девка умрет!
– Я думаю, вам более не стоит присматривать за Елизаветой Андреевной, – хмурясь, сдержанно заметил Павел. – Еще, чего дурное случится. Вечером я пришлю к вам своего денщика, он принесет деньги за ваши услуги.
– Мне ничего не надобно от вас, ротмистр! – яростно прошипела Ксения и, гордо подняв голову, направилась прочь от него.
Корнилов мрачно посмотрел ей вслед и, вздохнув, вошел внутрь палатки. Тут же, взор его остановился на Лизе, которая полулежала на походной койке. Она не спала.
– Как вы? – спросил Павел коротко, приблизившись к ней и пробегая взглядом по ее