второе Я. – Что тебя устроит больше: если он вначале подарит тебе аэрокар, а потом подпишет отказ от опеки или наоборот?».
Джимми не хотел расстраиваться из-за пустяков, но на глазах невольно выступили слезы.
– Дай ему шанс, – подбодрила его перед встречей миссис Ди.
Казалось, она не меняется со временем, все верит в лучшее, а Джимми знал, что лучшее – враг хорошего и умный люди всегда готовятся к худшему.
«Сюда приводят ваши мечты», – насмешливая надпись в одной из камер временного пребывания, где он сидел в ожидании суда.
– Будь терпелив, ему трудно понимать тебя. Из вас двоих ты должен вести себя мудрее, гибче. Взрослые люди с трудом приспосабливаются к новому, а, когда волнуются, совершают глупости, – напутствовала его мисс Свон.
Еще одна идеалистка. Но что-то от слов этих двух дам внутри у него размякло. Если отец разрешит ему жить у себя и примет опеку, жизнь может начаться с чистого листа, он сможет поступить в политехническую академию, стать механиком или радистом, или даже пилотом. У него не будет ограничений на профессию. Ради этого стоило потрудиться.
Но и продавать свою гордость за бесценок Джимми был не намерен. Он решил, что не будет играть с отцом в кошки-мышки, спросит напрямую, конечно, не сразу, через пару дней. Ждать целый месяц было слишком долго.
Лучше интернат, лучше спецпоселение, что угодно, чем эта страшная, выбивающая из тебя дух неопределенность, от которой потеет лоб и дрожат руки и наступает противная слабость.
Джимми еще сильнее сжал кисти и спрятал их под стол, посмотрел по сторонам, потом усилием воли заставил себя раскрыть ладони и положить руки на столешницу, словно в школе. Он терпеть не мог учиться. Не хотел чувствовать себя маленьким и зависимым.
2
– Мы рады, что вы решили встретиться с сыном прежде чем принимать какое-либо решение, – поприветствовала Джона все та же молодая сотрудница. –Я провожу вас в комнату для свиданий.
Следуя за довольно милой, хотя и несколько привольной на фоне серого окружения юбкой, Джон Стивенсон не переставал удивляться тому, как в такой тесноте работают люди, как вообще в этом шуме можно было решать чьи-то судьбы.
Столы сотрудников СК буквально громоздились друг на друге, некоторым подопечным даже некуда было и присесть, и они стояли или сидели на корточках перед своими инспекторами. Было душно, и пахло потом. Джону стало казаться, что он задыхается. Он давно отвык от подобной обстановки.
– Сюда, пожалуйста. Мы оставим вас наедине, – позвала его мисс Свон.
– Здравствуйте, сэр, – стоя поприветствовал Стивенсона незнакомый ему подросток и предложил сесть за столик.
«Ловок, обходителен, сметлив, – гордо отметил про себя Джон. – Вырос, но в плечах раздался не сильно, остался немного точеным, весь в мать».
Джон старался сохранить отстраненную объективность при встрече с сыном.
– Ты можешь звать меня отец, Джимми, или ты совсем забыл меня? – с теплотой в голосе обратился он к своему мальчику.
– Да, сэр, – последовал невозмутимый