Джонс не одобрял, познакомившись с подлым вороньим нравом.
Его жене знаменитые тауэрские птички не понравились с той минуты, как они с мужем переехали в Тауэр. «На вкус отдают мертвечиной», – заявила при виде воронов Геба Джонс, которая перепробовала блюда чуть ли не из всей дичи на свете, за исключением павлинов, потому что есть павлина – дурная примета.
Но Бальтазар Джонс отнесся к ним с интересом. Через несколько дней он бродил по Тауэру и заметил ворона, сидевшего на деревянной лестнице возле Белой башни, которую заложил сам Вильгельм Завоеватель, чтобы отбиваться от диких и подлых англов. Ворон, скосив глаз, рассматривал Бальтазара Джонса, пока Бальтазар Джонс восхищался черным опереньем, игравшим в солнечном свете разными красками. Он восхитился еще больше, когда смотритель воронов, ухаживающий за птицами, кликнул ворона по имени и тот к нему направился, неловко перепархивая с места на место, потому что крылья у него, как и у всех воронов в крепости, подрезают, чтобы птицы не улетели. Узнав, что вороны любят печенье, размоченное в мясной сукровице, Бальтазар Джонс выкроил время, чтобы угостить их этим птичьим деликатесом.
Еще через несколько дней Милон, которому тогда было шесть лет, вдруг закричал: «Папа, папа!» – тыча пальцем в сторону Миссис Кук, древней черепахи Джонсов, на спине у которой сидел ворон. Тут вся симпатия к этим тварям немедленно испарилась. Дело было не в том, что садиться без приглашения к кому-либо на спину крайне невежливо. И не в том, что ворон успел изрядно нагадить на панцирь его любимицы. А в том, что мерзкая птица норовила клюнуть Миссис Кук в незащищенные части. А Миссис Кук, которой шел уже сто восемьдесят первый год, в силу своего возраста слишком медленно втягивала под изрядно истертый панцирь лапы и голову.
Тот случай оказался не последним. Прошло еще несколько дней, и Бальтазар Джонс заметил, как вороны выстроились в боевой порядок рядом с Соляной башней, где когда-то хранили селитру. Один сидел на крыше красной телефонной будки, трое других пристроились на стволе пушки, четвертый примостился на развалинах римской стены, и еще двое выбрали крышу Новых оружейных палат. Так они сидели несколько дней, пока Миссис Кук, в силу своей медлительности, не спеша исследовала новое жилище. В конце концов она решила двинуться дальше. И как только перенесла морщинистую лапу через порог, отряд воронов в черных мундирах дружно скакнул вперед. С поразительным терпением они выжидали несколько часов, пока Миссис Кук удалится от двери на достаточное расстояние, и сделали второй прыжок. Смотритель воронов утверждал, будто все дальнейшее случилось из-за того, что после птичьего обеда прошло много времени. Но Бальтазар Джонс с негодованием сказал, что вороны ведут себя возмутительно не только потому, что это в их дьявольском характере, но они еще и плохо воспитаны, и тем нанес смотрителю оскорбление до того болезненное, что оно не скоро забылось. Как бы там ни было, факт оставался фактом: Миссис Кук, самая старая черепаха в мире, осталась