Танаку в дорогом ресторане, окружённым людьми. А вот он тренируется в кэндзюцу[4] и сам сэнсэй правит его камаэ[5]. Такие люди как Танака платят в школу живые о-канэ[6]. А такие люди как я учатся за выполняемые поручения. Но что мне оставалось делать? Это была единственная зацепка, которую мне протянула судьба. Ведь наши судьбы сегодня оказались пересечены, подобно пересечению, на которое ставится камень Го. И я только что поставил на этот перекрёсток свой камень. Свой чёрный ученический камень! Ведь в Го чёрные ставят первыми. Сигэмото увидел мою постановку. И не смог не начать игру. Ведь он великий сэнсэй. Страшный и безжалостный человек. Стратег, играющий судьбами и камнями.
– Да, я рад за Танака-сан.
Я был обязан теперь называть Танаку, используя приставку «сан», ведь я представился как его друг. При этом я не мог и не имел права этого делать, так как Танака в обращении для меня – сэнсэй. Он писатель. Принятый обществом человек. Сигэмото изучающее смотрел на меня. Казалось, он рассматривает подозрительное насекомое, которое залетело на огонь его лампы. Мне показалось, он решает, что делать. Убить сразу или просто оторвать крылья, чтобы насекомое не билось в стекло и не мешало читать.
– Танака готовится стать настоящим японским писателем, – проскрипел он. – У него есть все шансы создать из своей жизни величайшее полотно. Полотно самурая! Вам нравится его комментарий к кодексу Бусидо?
Мне показалось, что ему совершенно не интересен ответ. Тем не менее, он вежливо ожидал моей постановки. Что ж, подумал я. Если так, то я имею право потянуть время. Я посмотрел на морщинистое лицо, оборудованное щёлочками-бойницами для глаз, и попытался представить себе, как он собирается осуществить задуманное. Это оказалось нелегко. Я заставлял свой дух следовать за умозрением. В конце концов, мне представилось, как он разрубает мальчика пополам. Именно пополам. В этом я увидел ката[7], которое могло заинтересовать такого человека, как он.
– К сожалению, я не читал комментария Танака-сан, – наконец выдавил я. – Я пока должен работать над самим кодексом. Комментарии к нему – не для таких молодых самураев как я. Извините!
– Жаль, – щёлочки сузились. На какой-то миг мне показалось, что его зрачки встали вертикально, как у тигра. – Жаль, молодые самураи должны тратить как можно больше времени на изучение нового. Когда же изучать новое как не в юности? Вы боитесь попробовать новое?
Его немигающий взгляд с каждым произнесённым словом гвоздями прибивал меня к татами. Я понял, что мне не уйти из этого дома! Это странно, ведь я был свободен. По сути, я исполнил свой гири [8]. Я привёл мальчика туда, куда мне было приказано его привести. К глубокому сожалению, я не получил более детальных указаний от секретаря клана. И именно это было единственным адзи