что от вафли.
– Ладно, иди. Я разберусь.
– А деньги? – жалобно пискнула Моргуниха.
– Какие еще деньги?
– Что Шурик за вафлю отдал.
– Он вафлю купил?
– Да…
– Съел?
– Да…
– Какие же тогда деньги? Все же честно. Ладно, иди, мне некогда.
Моргуниха, побаиваясь тяжелого нрава матери, поспешно убралась подобру-поздорову.
– Павел!!! – голос матери заставил зазвенеть посуду в стенке. – Ко мне!!!
– Я тут! – Пашка словно ошпаренный выскочил из комнаты, где как обычно подслушивал чужие разговоры.
– Подслушал?
– Нет, я…
– Не ври, паратифник!!!
– Подслушивал, – поник головой брат.
– Что скажешь на обвинение?
Пашка, запинаясь и заикаясь, рассказал про свою аферу.
– В целом неплохо, – кивнула мать. – Но почему они окрасились?
– Мне показалось, что фломастерами плохо получается, и я красками покрасил. Теми, из тюбиков, – признался брат.
– Они стали есть, краска смешалась со слюной, – проявила чудеса дедукции мать, – все понятно. Ты бестолочь, весь в папашу, аферист-неудачник. Простую вещь не можешь сделать хорошо. Деревенских дурачков обмануть не в силах.
– А что я?
– Мозги надо иметь! Деньги неси!
– Но я…
– Деньги, – отчеканила мать, – я изымаю. На компенсацию пострадавшим!
Пашка принес деньги, умудрившись утаить два рубля. Больше он деньги не видел. Шурик неделю не приходил к нам, а Рябич и Башкир через два дня поймали Пашку и избили, но в целом, история обещала закончиться благополучно.
Но не тут то было!
Лобанова Верка, привыкшая, что от нашей семьи хорошего не дождешься, вафлю не купила. Пашка спрятал ее, но как-то небрежно. На подделку наткнулся папаша:
– Обожрем капиталистов, – радостно сказал он и, сорвав обертку, радостно захрустел вафлей… – Приходи Маруся с гусем, а потом закусим!
– Ты заболел, Павлик? – выйдя во двор, спросил он, глядя на Пашкины синяки.
– Меня побили, – обиженно шмыгнул носом брат и с надеждой посмотрел на папашу.
– Кто? – брови отца встретились на переносице, словно наши военные с американцами на Эльбе.
– Рябич и Башкир.
– Вот же негодяи! Вдвоем били?
– Да.
– Подлецы, – отец выдохнул дым. – Поймай по одному и избей гадов!
– Витя, чему ты учишь? – на крыльцо вышла мать, до этого подслушивавшая с веранды.
– Учу жизни, – папаша повернулся к ней и самодовольно улыбнулся.
– Господи! Что с тобой?! – всплеснула руками.
– А что со мной? Я мужчина в полном расцвете сил, в полном соку.
– В зеркало посмотри! В полном расцвете он!
– Что стряслось? – Всполошился отец (он всегда трепетно относился к своей внешности). – Прыщик?
– Какой прыщик? У тебя вся пасть зеленая!!!
– Что? – отец побледнел и сел на ступеньку –