собрались итальянские участники Первого Крестового похода. В «новой Италии» «сан-сеполькристы» будут пользоваться подчеркнутым уважением как люди, стоявшие у истоков фашизма, – и это самым благотворным образом скажется на их численности. Если Муссолини говорил о пятидесяти собравшихся, то его газета написала, что присутствующих было не менее сотни (это, в общем-то, было правдой, просто большая часть людей занималась не спасением Италии, а попросту торговала на площади), а уже после прихода фашистской партии к власти число «отцов-основателей» вырастет в разы. Поэтому, даже несмотря на то, что настоящими «сан-сеполькристами» считались только вступившие в тот день в союз, к началу 40-х годов их будет насчитываться уже сотни. И всё же – кем были эти люди, собравшиеся тем весенним днем в центре Милана?
Бывшие солдаты, разочаровавшиеся в исходе войны и оскорбленные амнистией десятков тысяч дезертиров. Националисты, недовольные «украденной у Италии» роли на Балканах и Средиземном море. Республиканцы, обвинявшие итальянскую монархию во всех грехах. И многие другие – монархисты, анархисты, футуристы, антиклерикалы, даже бывшие социалисты. Объединяли их всех только личность Муссолини его газета, да чувство глубокой неудовлетворенности сложившимся в стране положением. Все они были настроены действовать решительно, но вот что именно следовало предпринять, толком не знал никто. Растерянные, они с надеждой и симпатией смотрели на энергичного Муссолини – им казалось, что этот человек знает, что нужно делать.
Пестрота взглядов естественным образом отразилась на задачах союза, выдвинутых на первом собрании. Чего же хотели собравшиеся на миланской площади? В ретроспективе их первоначальные цели уже не кажутся особенно значимыми – настолько отдалилась затем практика фашизма от первоначальных лозунгов и призывов, но всё же эти перемены хорошо иллюстрируют «динамичную природу фашизма».
Соратники Муссолини подписались под требованиями о передаче Италии территорий, обещанных союзниками во время войны. Фашисты заявили, что собираются бороться с «империализмом» – как итальянским, так и иностранным, национализировать военную промышленность и собственность католической церкви, ввести «прогрессивный налог на капитал» и вернуть в государству 85% прибыли, полученной на военных заказах в годы войны, упразднить «пережитки феодализма» в сельской местности, допустить «рабочие организации» к управлению предприятиями и страной, отменить имущественный ценз для избирателей и предоставить женщинам право голоса на выборах. Кадровую армию фашисты собирались заменить «народным ополчением», использовавшимся бы исключительно в оборонительных целях. Не забыли они и о восьмичасовом рабочем дне. Двухпалатную систему итальянского парламентаризма должна была сменить Национальная ассамблея, работа которой привела бы к созданию новой конституции.
Муссолини заявил, что фашисты поддерживают идею Лиги Наций, выступают за «свободу воли» и против