тем извлекать пользу из плохой ситуации умели не только левые. Победа на выборах стала для них пирровой: победившие социалистические течения немедленно перегрызлись между собой, отстаивая идеологическую чистоту партийных риз. Коммунисты и социалисты на местном уровне еще объединялись, особенно для того, чтобы избить или убить того или иного фашиста, но единство левых уже в 1920-м стало преданием прошлого. Италия не получила ни стабильного правительства, ни работоспособного парламента. И фашизм принялся постепенно набирать очки.
Потерпев неудачу на выборах, Муссолини принялся наверстывать свое на улицах. Перемежая «позаимствованные» социалистические лозунги с националистическими, он повел открытую борьбу и с коммунистами, и с бывшими товарищами по «Итальянской социалистической партии». Вновь была разгромлена редакция Avanti!, на этот раз уже в Риме. Социалистическая толпа вскоре почувствовала на себе удары фашистских дубинок – десятки готовых рисковать собой чернорубашечников оказались сильнее тысяч сторонников левых партий. Некоторым видным социалистам были посланы зримые предупреждения – завернутые в бумагу бомбы.
Но доставалось не только левым – в тот период фашисты противостояли и правительству, абсолютно недостаточно, по их мнению, защищающему интересы Италии на международной арене. Многочисленные группы националистов поспешили встать под знамена фашистского «Союза борьбы», так решительно отстаивающего величие Италии. Вторя этим настроениям, Муссолини все чаще говорил о внешней политике, выступая теперь против прежних союзников по Мировой войне. Правительство короля, писал он, предало пролитую итальянцами кровь – Балканы захватили «славянские варвары» – сербы, а германские колонии достались англичанам и французам. Италия, – негодовал дуче, – позорно уступила в албанском вопросе, отказавшись от притязаний на эту страну в 1920 г. В то же время, предостерегал Муссолини, Италии продолжает угрожать большевистская Россия и ее агенты, готовые по приказу Москвы устроить в Италии переворот.
Антиправительственная риторика не могла скрыть явного «поправения» фашизма – процесса, который Муссолини всегда отрицал, но который, тем менее, был очевиден. Между 1919 и 1922 годом политические лозунги постепенно удалялись от «левой фразеологии» первых месяцев «движения». Эти изменения особенно заметно проявились в вопросах внутренней политики, так как во внешней Муссолини с самого начала выступал как защитник «национальных интересов» Италии, которые он понимал как достижение гегемонии на Балканах, Средиземном море и в Северной Африке. Многочисленные группы националистов, и без того уже причислявшие фашистов к своим союзникам, с нарастающей симпатией смотрели на «патриота Муссолини». Одновременно с этим консервативные круги, представители бизнеса видели в новой политической силе еще одно средство противостояния левым. Начинался процесс «приручения Муссолини» – этот опыт будет впоследствии