что сейчас не в состоянии выполнить все, что могу сказать…
– Тогда я не хочу с тобой разговаривать, черт возьми! Зачем ты позвонил? Сделать вид, что тебе не плевать на меня? – вдруг взрывается сын, его лицо искажает гримаса боли, непонимания, недоверия, гнева.
У меня схватывает дыхание от агонии, разливающейся в венах.
– Антей, я бы очень хотел приехать, но не смог. Я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя, несмотря на это, – стараясь произносить слова ровным тоном, тихо но уверенно проговариваю я, глядя в глаза сына.
– Когда люди любят друг друга, они находятся рядом, – со злобой выплевывает он банальную истину. – Ты лжешь и всегда мне лгал. И мама меня не любит и никогда не любила. Она тоже ушла.
– Твоя мама не виновата, – качаю головой я. – Антей, послушай. Давай просто поговорим. Я хочу знать все…
– Я не хочу больше слушать и разговаривать, пап. Не звони мне, ясно? Никогда. Больше. Мне не нужен «отец по телефону». Раз ты выбираешь страну и работу, то разговаривай со своими коллегами, а от меня отстань, – вложив в каждое слово немалую дозу агрессии, декларирует сын и резко отключается от сети.
Некоторое время, я просто пялюсь на темный экран с приложением связи, тяжело и рвано дыша. В конце концов, эмоции берут верх, и, зажав кулаки я падаю головой на стол, насильно ударяясь о деревянную поверхность.
Самонаказание, отчаянье, полнейшая безысходность.
Резко встаю, и до скрежета сжав челюсти, откидываю в сторону кресло на колесах. Стремительно покатившись к стене, оно ударяется о стену с диким щелчком, который слегка отрезвляет меня и останавливает от бешенного порыва сломать чертову плазму, с которой на меня ещё пару минут назад смотрели глаза Антея.
Не с восхищением, как когда-то. А с осуждением, что острее для отцовского сердца любого лезвия.
Когда дело касается сына, непоколебимый мафиози Киан Морте исчезает, полностью растворяется внутри меня. Непреодолимое желание пристрелить Энтони прямо сейчас, предварительно вытряхнув из него координаты местоположения Антея достигает невыносимых пределов. Меня трясет, как в лихорадке.
Вместе с внутренним напряжением происходит простое осознание того, что, несмотря прокалывающую вены изнутри, я понимаю, что не променял бы эти чувства ни на что на свете.
Они напоминают мне кто я и какова моя цель, напоминают мне о том, что я человек. И отец в самую первую очередь. Если бы Антея не было, если бы он тогда не родился…для моей души уже бы не было спасения, выхода из порочного круга.
Но выход есть всегда, даже из самого темного и непроходимого тоннеля.
Если его озаряет хоть немного света.
Глава 2
Мия
После разговора в машине Алессандро передал меня в руки секьюрити. Надеюсь, это не войдет в традицию и по особняку, я, как и раньше, смогу передвигаться в одиночестве.
Мне дали десять минут на то, чтобы переодеться и принять душ. Что уже удивительно: думала, дядя лично встретит меня у главных ворот в дом, грубо