заглянуть во все ящики, во все шкафчики. Еще немного, и попросит показать ей весь дом.
– Видела сегодня утром ваших детей, они шли в город. Собираются учиться в местной школе?
– Да. Пойдут со следующей недели. Простите меня, не хочу показаться невежливой, но сейчас действительно неподходящее время для…
– О, не беспокойтесь, я вас не задержу. Просто хотела поприветствовать новых соседей.
Я того не желала, но вышло грубо. Следует быть дружелюбней. Не хочу, чтобы по городу поползли слухи: в доме-убийце поселилась спесивая гордячка.
– Заходите на следующей неделе, когда я распакую вещи, у нас будет время поболтать.
Лин отпивает глоток и отставляет чашку. Я положила слишком мало заварки и налила много молока. Пробую свой чай – разбавленная молоком вода. И еле теплая. Похоже, я забыла вскипятить воду.
– Простите ради бога.
– Ничего, все в порядке, – говорит соседка, дотрагиваясь до моей руки. – Могу я перед уходом воспользоваться вашим туалетом?
Указываю ей на лестницу, а сама выливаю неудавшийся чай и, переставив на стол нарциссы, убираю с пола упаковочную бумагу. Вдруг слышу скрип половиц над головой. Однако над кухней не ванная, а комната Джо.
Поднимаюсь наверх. Ванная открыта, там никого нет. Миссис Барретт, похоже, туда и не заходила. Оглядываюсь, а она, красная от смущения, с телефоном в руке выходит из комнаты дочери.
– Вы фотографировали? – спрашиваю с подозрением и чувствую, как подступает тошнота.
– Нет, что вы! Телефон зазвонил, а в ванной слабый сигнал, так что…
Двери спален распахнуты. Изо всех сил сжимаю кулаки.
– Я уже говорила, что очень занята. Мне кажется, вам сейчас лучше уйти.
Провожаю ее вниз. У порога Лин оборачивается.
– Я всегда жалела его, когда он был ребенком.
– Простите, кого вы жалели?
– Патрика, вашего мужа. Всегда его жалела. Такой красивый молодой человек!
– Я ему обязательно передам, что вы заходили.
Она опять останавливается на пороге, и мне хочется вытолкать ее взашей.
– Еще до убийства в этом доме происходили странные вещи. Родители Патрика… Нам велели держаться от них подальше. Все были потрясены, когда у них родился ребенок. Он был тут взаперти, а мы все переживали. Поэтому, когда узнали, что они сделали и что случилось с ними потом, никто не удивился.
Лин смотрит на меня испытующе, я хватаюсь за дверь и пытаюсь ее закрыть, однако гостья не унимается.
– Как я рада, что у Патрика все так хорошо сложилось. Говорят, что люди с прошлым… Удачи вам и вашим милым деткам, – не окончив предыдущей фразы, прощается Лин.
Миссис Барретт наконец уходит. Меня трясет. Разве к этому мы стремились? К параду фальшиво-дружелюбных соседей, что снуют вокруг дома, исподтишка снимая мобильными телефонами, шпионят и нашептывают ядовитые сплетни? Интересно, на что она намекала?
Подташнивает меня от чая, а горечь во рту – от ее слов.
В холле появляется Патрик, вешает плащ. Муж в мятом костюме, глаза уставшие.