человеческих тел мгновенно вошел в меня и тугим комком застрял в носоглотке.
– Закурите, так лучше будет! – заметив мое состояние, посоветовал Хоботов и показал на пачку папирос, лежавшую на подоконнике.
– Вы уже в курсе дела? – спросил он Безродного.
– Примерно.
– Отлично! Сейчас мы выясним, ошибся я или нет. Прошу сюда!
Доктор подошел к тумбочке, на которой стояла большая стеклянная банка с широким горлом, наполненная водой, и в ней плавало что-то.
– Так вот… – вновь заговорил Хоботов. – Что эта милая особа к моменту смерти была в состоянии сильного опьянения – установленный факт. Не так ли, товарищ Брагин?
– Да-да… – подтвердил Дим-Димыч немного возбужденным, как мне показалось, голосом.
– Что ее умертвили, – продолжал Хоботов, – тоже факт. А сейчас мы попытаемся получить ответ на главный вопрос: как ее умертвили? Что это, по-вашему? – Доктор ткнул пальцем в горловину банки, освещенной яркой двухсотсвечовой электрической лампой.
Я приблизился к тумбочке, наклонился и увидел плавающий синевато-красный ком.
– Сердце!
– Отлично! – подтвердил Хоботов. – Хорошее, молодое, совершенно здоровое и уже никому не нужное сердце. Оно-то, надеюсь я, и сослужит нам последнюю службу. Теперь внимание! Сейчас я вскрою сердце в воде, а вы наблюдайте. Это очень важно и, главное, неповторимо. Если вверх побегут пузырьки, шарики воздуха, – я окажусь прав в своем предположении. Смотрите!..
Я отвел назад руку с дымящейся папиросой и стал ждать. Напряжение я подметил и во взглядах Безродного и Брагина.
Доктор просунул, не без усилий, свою левую руку в банку, захватил крепко сердце, а правой сильным надрезом полоснул его чуть не надвое. И тут же кверху цепочкой устремились один за другим прозрачные воздушные шарики…
– Вот-вот! – воскликнул Дим-Димыч.
– Прекрасно видно, – добавил Безродный.
– Фу! – облегченно и шумно вздохнул доктор. – Что и требовалось доказать. Задача решена. Ответ найден.
Он бросил на тумбочку нож, отряхнул с рук воду и начал стаскивать перчатки.
– Теперь я могу сказать точно, что покойной, когда она после выпитого была в полуобморочном состоянии, при помощи обычного шприца и очень тонкой иглы пустили в просвет вены несколько кубиков обычного воздуха. И все. Этого более чем достаточно для мгновенной смерти. Сердце не терпит воздуха. Произошла эм-бо-ли-я. Слышали?
Мы переглянулись. Для нас это медицинское слово было внове.
– Это отнюдь не изобретение, – пояснил Хоботов. – Старо как мир.
– А как вы догадались? – заинтересовался Дим-Димыч. – Что вас натолкнуло на первоначальную мысль?
Доктор пригласил нас к высокому столу, извлек из кармана свою лупу, подал ее Дим-Димычу и сказал:
– Смотрите сюда. Внимательно, – он указал на локтевой изгиб покойницы. – Что видите?
– Малюсенькую, едва приметную точку, – ответил мой друг.
– Вот-вот. Скоро она совсем