приказал легатам кавалерийского лагеря перекрыть дорогу к Канопскому каналу, отрезав тем самым Александрию от Нила.
Фактически все, что он сейчас предпринимал, являлось вариацией его стратегии под Алезией, где шестьдесят тысяч римлян замкнули себя внутри циркумвалационного коридора, отделенные внутренней стеной от восьмидесяти тысяч галлов, которых они осаждали, и внешней – от двухсотпятидесятитысячной вражеской армии, пытавшейся их раздавить. Но на этот раз контролируемая легионерами территория напоминала не кольцо, а гантель, стержнем которой была Царская улица, а кавалерийский лагерь и мыс Лохий – утолщениями на концах. Сотни балок, натащенных со всего города, были горизонтально уложены от одного особняка к другому, чтобы соединить их вместе. На плоских крышах из них возвели брустверы, где Цезарь поместил свою малую артиллерию. Большие баллисты поставили на верху двадцатифутовой стены в восточной части кавалерийского лагеря. Холм Панейон стал наблюдательным пунктом, его подножие превратилось в грозный крепостной вал, для чего, правда, пришлось разобрать весь гимнасий. Зато теперь Цезарь мог быстро передвигать по образовавшемуся пространству свои малочисленные войска, благо ибисы разом покинули римскую клетку. Каким-то образом эти хитрые птицы почувствовали, что происходит, и расселись на подступах к укреплениям, не нарушая границ. Хорошо, усмехнулся мысленно Цезарь. Дополнительная защита. Пусть александрийцы попробуют драться, не убивая при этом ибисов! Римляне в подобном случае обратились бы к Юпитеру Всеблагому Всесильному и заключили бы с ним временный договор, освобождающий их от наказания за вынужденное святотатство, пообещав потом принести искупительную жертву. Но очень сомнительно, что Серапис столь же покладист, как самый могущественный из римских богов.
Восточней «гантели» располагались районы Дельта и Эпсилон. Там в основном проживали евреи и метики. Западные же районы Александрии, заселенные греками и македонцами, представляли нешуточную опасность. С вершины Панейона Цезарь видел Ахиллу (о боги, какой он все же медлительный!), пытавшегося подготовить свое войско. Наблюдалась активность в гавани Евноста и в бухте Кибот. Военные корабли вышли из укрытия, чтобы сменить те, что прибыли из Пелузия, их нужно было вытащить на берег для просушки. Через день-два флотоводец, столь же медлительный, как и Ахилла, намеревался проучить неприятеля. Его галеры пройдут под арками Гептастадия в Большую гавань и утопят все тридцать пять римских транспортов.
Поэтому Цезарь послал две тысячи солдат разобрать все дома с западной стороны своих укреплений, расчистив таким образом пространство шириной в четыреста футов, нашпигованное ловушками всех сортов: тщательно замаскированными ямами с острыми кольями на дне, цепями, которые появлялись ниоткуда, обматываясь вокруг шеи врага, осколками разбитого александрийского стекла. Остальные легионеры заняли док в Большой гавани, захватили все корабли, нагрузили их колоннами, взятыми в здании суда, гимнасии и на агоре, и затопили под арками дамбы.