уедешь куда, не видясь со мной, будешь плохая».
Лиля не писала Маяковскому месяц, и Маяковский впервые в письме обращается не к обоим Брикам, а только к Лиле: «В этом [письме] больше никого не целую и никому не кланяюсь».
Лиля не ответила.
Маяковский Лиле: «Я послал тебе три письма, и в ответ ни строчки… Напиши, пожалуйста, я каждый день встаю с тоской: „Что Лиля?“ Не забывай, что, кроме тебя, мне ничего не нужно и не интересно».
«Ничего не нужно» гораздо сильнее, чем «никто не нужен», ничего – не только женщины, а из всей жизни ничего не нужно. Лиля понимала, как вести себя с мужчиной, которого не хочется потерять, – оттолкнуть-притянуть, и, в отличие от Эльзы, умела правильно ревновать, чтобы не потерять, а вернуть. Конечно, можно сказать, что ей было легко так умно себя вести, что она была уверена в своей власти над Маяковским. Но ведь она не могла быть совершенно уверена. Наверное, секрет ее победы в том, что она считала: если Маяковский не полностью ее, так и бог с ним, тогда он ей не нужен.
Маяковский снимается в кино, и его игру высоко оценивают в прессе! Пишут, что он «произвел очень хорошее впечатление и обещает быть хорошим характерным киноактером». Маяковский сообщил Лиле: «Кинематографщики… соблазняют славой и деньгами».
А Лиля впервые пишет, что скучает, – в марте восемнадцатого года тон Лилиного письма совершенно другой, это почти любовное письмо.
«Милый Щененок, я не забыла тебя.
Ужасно скучаю по тебе и хочу тебя видеть.
Я больна: каждый день 38 температура – легкие испортились.
Очень хорошая погода, и я много гуляю.
Завидую, что вы снимаетесь, – Яков Львович обещал и меня устроить в кинематограф».
Она так хочет быть в центре жизни, что ведет себя как провинциальная девочка, – хочу сниматься в кино, пусть меня устроят…
Маяковский Лиле: «Ложусь на операцию. Режут нос и горло».
Лиля Маяковскому: «После операции, если будешь здоров и будет желание – приезжай погостить. Жить будешь у нас». Вроде бы равнодушно, и «у нас» означает все то же: есть Брики, и есть Маяковский.
И снова эта Лилина тактика – оттолкнуть-притянуть: «Ужасно люблю получать от тебя письма и ужасно люблю тебя». Как будто она решила вернуться, проверить свою власть.
Так они и переписываются, вяло-любовно. Лиля болеет, Маяковский беспокоится:
«Дорогой и необыкновенный Лиленок!
Не болей ты, Христа ради! Если Оська не будет смотреть за тобой и развозить твои легкие (на этом месте пришлось остановиться и лезть к тебе в письмо, чтоб узнать, как пишется: я хотел „лехкие“) куда следует, то я привезу к вам в квартиру хвойный лес и буду устраивать в Оськином кабинете море по собственному усмотрению. Если же твой градусник будет лазить дальше, чем тридцать шесть градусов, то я ему обломаю все лапы.
Впрочем, фантазии о приезде к тебе объясняются моей общей мечтательностью. Если дела мои, нервы и здоровье будут итти так же, то твой щененок свалится под забором животом вверх и, слабо подрыгав ножками, отдаст