это тебе спасибо. Вот только поздно уже, Игнат. Ладья последний раз приходила, но в следующий раз обязательно так и сделаем. Кормчий незнакомых мест побоялся, ― слукавил я. ― Давай все же вернемся к мельнице.
– Знаю, о чем хочешь спросить, ― улыбаясь в усы, произнес рыбак, ― подружится ли Демьян с водяным? Не переживай, он не только с ним, он и с лешаком водится. Чай, столько лет почти в лесу прожил. Это, как княжна говорит: издержки производства; навроде как грызь[12] в костях у рыбака. Он и сейчас в лесок наш похаживает, ― Игнат сделал паузу, не закончив мысль, раздумывая, говорить или нет, и решил умолчать о тайных пристрастиях Демьяна к язычеству.
– Угадал. О мельниках, сам знаешь, много чего в народе говорят. А посему хочу я, чтобы пересудов в деревне не было. Поможешь?
– Судачить все равно будут, без этого ― никак, – продолжал рассуждать Игнат. – Мельник, что кузнец, он всегда на слуху. Вон, в Ремде, Прохор-мельник, каких только историй про него ни рассказывали, и что жена у него русалка, а дети… тем не менее зерно к нему каждый год возят, и к сыновьям повезут, и к внукам, думаю, тоже.
Обсудив последние новости, а именно недавнюю добычу Трюггви, мы отправились к косе, где Улеб и Сулев уже закончили стивидорные работы[13] с помощью нехитрого приспособления, чем-то напоминающего колодезного журавля с поворотным кругом. Простейший подъемный кран мы поставили с сыновьями Игната сразу после первой ходки плота на забетонированный и замаскированный мною фундамент, и теперь юноши могли легко перетаскивать груз в пятьдесят пудов на деревянных поддонах. Сложенные штабелями доски лежали на песке, за ними возвышались ящики, а от них, в сторону скалы, вели два ребристых следа, оставленные невероятно толстыми колесами телеги. На плоту уже лежали жернова из песчаника и штук шесть ящиков с разнообразной мелочью, необходимой для обустройства быта переселенцев. Больше загрузить не удалось, камеры почти утопились в воде, еле выдерживая вес. Игнат вновь обратил внимание на колею, оставленную колесами протектора погрузчика. Косо бросив взгляд на песок, приметил отсутствие следов стоянки ладьи и, не подав вида, перелез в свою лодку, приняв от меня мешок с подарками для семьи. На том и расстались.
Рыбак отчалил от Волхвой косы, несколько раз обернувшись, словно позади, за спиной, должен был рассеяться морок. Все выходило очень странно и как-то не увязывалось в логике. Византиец рассказывал про ладью, но о ней никто из живущих на побережье озера слыхом не слыхивал. Не по воздуху же она перелетела. Игнату захотелось поделиться своими подозрениями, но с кем? Сыновья еще молоды и в голове ветер, жена чуть ли не загибается, неся на своих плечах все домашнее хозяйство, ей не до этого. Захар сам себе на уме и только заинтересован в большем количестве товаров, привозимых с острова. Князь с княжной даже слушать его не станут. Оставался Демьян, такой же, как и он, ― работяга, понимающий, что с неба просто так ничего не падает, и рано или поздно за все придется платить.