детстве в бункере дети играли в библиотеку из ворованных книг. А взрослые жили по книжным законам и играли в книжных героев. На виду с красных досок глядели «лучшие», «первые», «победители», «наша гордость». А за дверями домов и квартир обычные люди бились, словно рыба об лёд, между выживанием и показухой.
В ней рано проснулось ощущение тотального двуличия и несвободы общества, в котором жила.
Но что должны были чувствовать те, кто пережил войну? Солдаты, смотревшие смерти в глаза, и выжившие. Знавшие цену жизни и человеку, как никто другой.
Ну что же! Они стали победителями и, значит, лёгкой добычей лести и власти. Их назвали героями, поручили строить светлое мирное будущее страны и так обезвредили.
Только самые толковые, как это обычно и бывает, чуяли двусмысленное положение дел, не могли ничего изменить и просто топили своё отчаянье в водке.
Тёплой порой её отец с товарищами устраивали дикие кутежи на берегу шумных на перекатах ледяных сибирских речек после охоты на куропаток или рыбалки. С тазами пельменей, тайменями, нарубленными топором, облепихой, солёными арбузами и, конечно, спиртом. Если это было зимой, то порой дверь в дом так примерзала от мочи (выходили справить малую нужду прямо с крыльца), что приходилось работать топором, чтобы ту открыть.
Глава 5
А дети росли и спешили стать взрослыми так же, как спешил слепой за одноглазым в одном бородатом анекдоте на свидание к девочкам через бурелом коротким путём.
Её старшим братьям и сестре пришло время подумать о профессии, и начитанные родители захотели дать своим детям шанс освоить более квалифицированное дело, чем у них самих. Решили покинуть Туву.
Из накопленного за пятнадцать лет с собой привезли коробки с книгами, фотографии, швейную машинку, немного самой необходимой утвари и деньги на покупку квартиры.
Какой трепет наша Алиса испытала в городской квартире дяди!
Центральное отопление, туалет не во дворе и не общественная баня, а ванная… Мебель фабричная, на стенах – картины природы в рамках, в шкафу за стеклом сервиз радует глаз скромными цветочками на крутых боках чайника… На полках – книги, на полу – паркет… Большие окна, за ними слышен стук каблуков прохожих дам по асфальту… Неземной вкус печёных в духовке газовой плиты яблок, с ягодами и сахарной пудрой приготовленных двоюродным братом…
И рафинированные отношения. Полный комплект – мечта обывателя. Сыновья дяди были медиками, советской интеллигенцией. А их родственники – неотёсанными провинциалами без связей.
Много позже лощёная дама на соседнем сидении в туристическом автобусе с табличкой на ветровом стекле: «Данила Маркин. Санкт-Петербург – Париж» проворковала: «Ты чистый бриллиант, но тебе не хватает достойной оправы».
Снобизм что перхоть – заразен и передаётся по наследству. И Алиса видела, как каменеют люди, заливающие себя в его оправу.
На неё